Проклятие

Людмила Калашникова

Уже пошла вторая неделя, как Марфа не разговаривала с соседями. Молча, как тень, ходила она по двору, умышленно не поднимая глаз на забор, а набирая воду из общей колонки, нервно отворачивала голову, брала ведро и торопливо уходила в дом. Зинаида же только молча вздыхала ей вслед, не зная, как утешить расстроенную соседку.

А причина ссоры была вот в чем: у Марфы в доме пропали деньги. Они с мужем понемногу откладывали их на свадьбу старшему сыну, и вот... получилось.

Двадцатидвухлетний Алексей еще со школы встречался с Любочкой, а ранней весной молодые решили пожениться. Младший же Виктор только закончил техникум и готовился к службе в армии.

Заметив пропажу в шкафу, где Марфа обычно прятала свадебные сбережения, и строго расспросив обоих сыновей, поверила им, что они ничего не знают и ни в чем не виноваты. Но все же она не могла успокоиться. А необычным в этой краже было то, что пропала не вся сумма, а только 50 рублей. Раньше такого в их доме не замечалось. На сыновей она не думала – нет, и на мужа, который был добросовестным хозяином, тоже. А вот соседский Гришка, большой любитель выпить, как раз для этого дела подходит. Перебрав в памяти всех, кто к ним заходил в последние недели, Марфа все-таки остановилась на соседе, который частенько заходил к мужу то покурить, то в шахматы поиграть. «Да, Гришка! Это он заходил!» А сосед был человек мягкий, ни в чем таком грубом, кроме домашних пьянок, и не замешан, но решение Марфы было твердым: «Деньги взял Гришка».

После громкого скандала и оправдания соседей, что они тоже ни в чем не виноваты, мир между семьями, казалось, рухнул навсегда. Ох и кляла Марфа вора, страшно кляла. Что только она не призывала на его голову?! И все вразумления со стороны взволнованного мужа она пропускала мимо ушей. А ведь прожили стенка в стенку, окно в окно почти двадцать пять лет, но такого скандала еще не было.

Перепуганный Григорий клялся и божился жене, что не брал Марфиных денег, а в последние дни у него от расстройства даже аппетит к водке пропал. А Зинаида смело заявила соседке, что хоть муж у нее и пьяница, но не вор.

Сильно извелась Марфа, спать не могла и все ходила молчаливая, будто что-то задумала и вынашивала в своем сердце. А в воскресенье, на удивленье всем, пошла в соседнее село в церковь. Отбыв службу, Марфа уже веселее возвращалась домой. Заходя во двор, увидела мирно сидящих соседей и громко заявила: «Знайте, я поставила в церкви свечку на вора! Увидим, кого Бог накажет!» И захлопнула за собой дверь.

Зина тяжело вздохнула и, ничего не понимая, посмотрела на растерявшегося мужа: «Пускай нас с нею Бог рассудит. Боюсь, накличет Марфа беду какую своим языком...»

Прошло время. Марфа будто успокоилась, и все начинало забываться. Только надо же было Алешке как-то обмолвиться о тех пятидесяти рублях. Мать строго посмотрела на старшего сына и уже догадалась, кто взял те злополучные деньги, но все еще не веря, спросила: «Так это ты, Алеша?..» Сын с сожалением просил позже у родителей прощения и сознался, как решил полезть в шкаф и взять немного невесте на подарок.

Рассказать бы правду обиженным соседям сразу и попросить прощения за свои нападки и проклёны, но не спешила Марфа, стыдилась. «Значит, не Гришка!..» – с сожалением размышляла женщина.

Сына же, устыдив, конечно же, простила, а через неделю сама первая начала разговор с Зинаидой возле колонки. Удивленная соседка сразу обрадовалась, что Марфе отлегло от сердца, и скоро они снова зажили почти, как раньше, помогая друг другу то на огородах, то по хозяйству. Только Григорию своему Зинаида строго-настрого запретила входить в дом Марфы.

Перезимовали мирно, а к весне начали Марфа с мужем готовиться к Алешкиной свадьбе. Уже все было куплено, заказана музыка. Во дворе поставили длинный брезентовый шалаш. И открытки, подписанные Марфой, уже давно лежали на столе аккуратной стопочкой. Костюм жениху купили красивый, по последней моде. Довольная хозяйка часто представляла себе эту свадьбу, шумных гостей и сына с красавицей невестой. «Хорошую девушку выбрал сынок. Будет мне помощь в невестке, а потом, Бог даст, радость во внуках», – утешала себя Марфа. И как только появлялась в еена гнала ее прочь, желая только счастья сыну.

Но горе не спрашивает, приходить ли ему перед счастьем или после него. За пару дней до бракосочетания Марфа вспомнила, что не пригласила еще одну свою родственницу из соседней деревни. Алешка, не долго думая, взял калач, сел на отцовский мотоцикл и выехал из гаража. День выдался дождливым, и дорога была скользкой. «Ты уж осторожно, сынок!» – предупредила мать.

Прошло уже часа два, а сын все не возвращался. Марфа, занятая своими делами по дому, вдруг почувствовала в душе какую-то тревогу и начала поглядывать на часы. Так прошел вечер, и наступила ночь, а тарахтенья мотоцикла Алексея не было слышно. Дома начали все волноваться, и даже младший Виктор не раз выглядывал на улицу. Муж все курил, поглядывая на часы, и пытался хоть как-то успокоить метавшуюся из комнаты в комнату Марфу: «Да успокойся ты, может, он где-то обломался в пути, а может, он к Любе заехал...» Но материнское сердце нельзя обмануть...

Весть о смерти сына черной молнией влетела к ним в дом. Алешка возвращался со свидания. В дороге у мотоцикла перегорела лампочка, и так как ехал он на скорости, его занесло на мокрой от дождя дороге, и он врезался в борт стоявшего трактора.

Так вместо долгожданной счастливой свадьбы в дом нагрянула внезапная страшная смерть...

Хоронили жениха двумя селами, как положено с цветком, в новом, так и не надетом костюме. Страшно голосила невеста и все рвалась прыгнуть к любимому в могилу. Только у почерневшей от горя Марфы уже не было слез, сердце рвалось на части. Никто не знал, что творилось в душе несчастной матери, никто не мог понять ее тихий странный лепет: «Я сама тебя убила, сынок!.. Свечка скапала, свечка скапала...»