Ожидание Царства надежда на новые взаимоотношения

Александр Тарасенко

В еврейских текстах первого и последующих веков прослеживается закономерность: многие раввины, кроме общеупотребляемой молитвы Шма, предлагали и свою личную. Так, например, в Евангелии от Луки (11:1) ученики просят своего Учителя научить их молитве. При этом евангелист подчеркивает: «как и Иоанн научил учеников своих». Примечательно, что эта просьба последовала именно после того, как Иисус закончил молиться, – вероятно, их впечатлила Его молитва. И Он предлагает Своим последователям молитву, обязательную для учеников. Дело в том, что в еврейской культуре того времени ученики (в возрасте от 30 до 40 лет) должны были повторять учение своего наставника слово в слово, не прибавляя ничего от себя. Поэтому предложенная молитва становится обязательной для учеников, которые, согласно Тосефте (сборник ритуальных правил) и Мидрашу (раввинистическое толкование на Танах), «пили учение своих наставников, как воду». Эту метафору, как мы видим, использовал также Иисус из Назарета (Ин. 4:14; 7:37).

Это объясняет, почему приход Царства (единственное упоминание в Евангелиях и вообще в Новом Завете) дан именно в литургической, то есть обязательной для последователей Иисуса (Его первых учеников и последующих поколений) молитве. В античной ментальности понятие «царство» как власти верхов над низами было константой – незыблемым и неоспоримым фактом жизни. Ведь даже великий философ Платон не только написал на эту тему весьма спорный труд «Государство», но и дважды жил на попечении сицилийского тирана. Для еврейской же ментальности в период римского протектората царство представлялось как бытие (правление), вневременное и не зависящее от внешних обстоятельств. К тому времени, которое апостол Павел обозначил как «полнота времени» (Гал. 4:4), евреи несколько десятилетий жили под властью Рима. Поэтому всякое упоминание царства могло вызвать подозрения со стороны властей – прежде всего еврейских, которые были обеспокоены своим обустройством (status quo) в новых реалиях (Ин. 11:48–50). Слова галилейского Учителя, сына плотника, «да придет Царство Твое» могли восприниматься как вызов столичным лидерам. Об этих храмовых лидерах известно из древних источников, что на фоне всеобщей нищеты они пребывали в роскоши благодаря обороту храмовых денег в бизнесе своих аристократических родственников. Неудивительно, что ожидать приход Царства или призывать людей к поиску этого Царства было весьма опасно.

Тем не менее Раввин из Галилеи призвал простых людей, озабоченных материальным положением, к простому пути решения всех проблем: «ищите же прежде Царства Божьего и праведности его» (буквальный перевод греческого текста Мф. 6:33). Известно, что Мессия как Сын Божий обладал чудотворными силами, но при этом никогда не использовал их для собственной пользы. Именно поэтому первым искушением Иисуса в пустыне было накормить Самого Себя (Мф. 4:3). Показав на собственном примере возможность преодолевать житейские искушения, какими бы сильными они ни были, Христос выдвигает отличное от книжников учение – жить для Царства и молить Бога о тружениках на ниве (Мф. 9:37–38). Это действительно было учение, отличное от того, которое преподавали книжники и мудрецы тех времен. Нам известны их учения и отзывы друг о друге. Так, один из раввинов призывал: «Прежде необходимо принять иго Царства Небесного, а затем – иго заповедей», но сам не носил никакого ига (ср. Мф. 23:3–4). Такое положение дел было весьма распространенным, поэтому позже, уже в Тосефте (Йевомот, 8:7), было постановлено: «Слова хороши, когда они выходят из уст тех, кто их исполняет». Низкий моральный уро-вень политических и религиозных лидеров Израиля того времени был хорошо известен. После яркой жизни и блестящих побед Маккавеев их наследники скатились к членовредительству собственных родственников. В борьбе за власть племянник откусил уши дяде, так как после этого тот не мог стать первосвященником, а значит – и царем Израиля. Впрочем, и сами Маккавеи беспощадно расправлялись со своими врагами: сжигали живьем, разрубали на куски и бросали птицам, ходили по трупам... Сменивший их Ирод еще боль-ше стремился сохранить власть, поэтому уничтожил последних Хасмонеев: он приказал утопить шурина, казнить собственную любимую жену и двух сыновей от нее. Неудивительно поэтому, что раввины, в том числе и апостол Павел (Рим. 13), признали божественное происхождение римского протектората, при котором они занимались Торой, а римляне строили мосты, дороги, рынки и бани. Такое положение дел могло казаться (во всяком случае некоторым религиозным иудеям) исполнением обетования (Ис. 61:5–6), некоей идеальной картины царства, где народы будут пастухами и виноградарями у евреев, а сами евреи – священниками. Уже после появления Евангелий, в которых теме Царства отведено много места, раввины начинают замалчивать эту тему. В их литературе выражение «принять Царство» служит, например, обозначением обрезания или крещения прозелитов.

И вот на этом фоне религиозных и политических противоречий в Иудее малоизвестный провинциал чуть старше тридцати лет, сын плотника и, согласно Ин. 7:15, малообразованный, с точки зрения столичных интеллектуалов, научил собственных учеников особой молитве, в которой звучит призыв Царства прийти в этот мир. Совершенно очевидно, что Мессия проповедовал теми категориями и идиомами, которые были понятны Его слушателям и вполне приемлемы в религиозно-политической ситуации Иудеи на смене эпох. То, что у Матфея (6:33) стоит просто «Царство» вместо «Царство Божие», которое появилось позже, при переписке Евангелия, свидетельствует о твердом убеждении Мессии и многих религиозных евреев того времени, что существует только одно Царство. Уже в книге Даниила перечислены разные земные царства, которые исчезают друг за другом вплоть до прихода последнего из царств. К тому времени стало ясно, что царства возникают почти из ничего и рушатся вместе с их харизматическими основателями. Быстрая или мгновенная смерть покорителей мира – Александра Македонского, Ганнибала, Юлия Цезаря, Марка Антония и Клеопатры – показала бессмысленность государственной пропаганды «вечных» царств, устроенных титаническими усилиями людей и ценой большой крови.

Для лучшего понимания, что представляет собой то Царство, о котором должны молиться все последователи Христа, необходимо рассмотреть интересную конструкцию в Евангелии от Матфея. Именно этот автор, в силу своих прежних занятий, методично выстраивает весь богатый материал. Несмотря на все отрицательное отношение религиозных евреев к налоговикам (они исключались из общества на время своего служения Риму), Матфей был весьма яркой личностью. Будучи налоговым инспектором из еврейских кругов, он, конечно же, чувствовал тонкость различных формулировок. Именно он, единственный из евангелистов, упоминает (притом дважды) Церковь, а ведь именно Церковь воплощает собой осуществление идеи Царства. Хотя этот евангелист не упомянут Марком (13:3), но сам вопрос учеников в стихе 4 о времени прихода Царства («когда?») напоминает прозвище Левия Алфеева (Матфей), которое в Вавилонском Талмуде пере-дано как Маттай – по-еврейски «когда?».

Итак, в Евангелии от Матфея (6:10) буквально написано: «придет Царство Твое, свершится воля Твоя – как на небе, так и на земле». Именно из такой конструкции становится ясно, что призывать приход Царства означает призывать Бога установить Его власть в человеческом обществе. Именно новые отношения между людьми иллюстрируются в Нагорной проповеди (Мф. 5:7). Когда Мессия отвечает на вопрос фарисеев о времени прихода Царства (Лк. 17:20–21), то вдруг оказывается, что его приход вовсе не связан с глобальными катастрофами и войнами, как это показано позже, в конце Евангелий. Раввины также учили, что войны между народами будут предшествовать приходу Мессии, и находили историческую аналогию в том, что во времена войн между ханаанскими царьками Бог явился Аврааму. Но в данном месте Христос отвечает Своим постоянным оппонентам не о видимых рамках или признаках Царства, но о его внутреннем содержимом, или его сущности. Оказывается, Царство как власть Бога есть нечто совер-шенно иное, чем храм, первосвященники и даже царь. То греческое слово, которое Матфей употребил, передавая речь Христа, можно перевести двояко: «внутри» и «между, посреди». Значит, власть Бога на земле, в Его народе, выражается, прежде всего, в изменении самого человека, а затем уже – в изменении отношений между людьми.

Примечательно, что Иисус часто проповедовал не только Царство, но и волю Отца. Судя по молитве «Отче наш», их вообще нельзя разделять. Из всех мест, где упоминается воля Отца, наиболее важное для понимания связи между приходом Царства и волей Бога встречается в Евангелии от Иоанна (6:38–40). Из стиха 38 становится ясно, что Мессия сошел с неба для совершения воли Отца – по сути это и есть кратковременное и показательное осуществление того, что христиане должны просить в молитве «Отче наш». Деятельность Иисуса на земле в течение нескольких лет в миниатюре показала, что именно представляет собой Царство. Дальнейшие стихи (39–40) описывают суть Божественной воли как сохранение детей Божиих для воскресения вечной жизни. Эта проблема была особенно актуальна для современников Иисуса Христа, особенно раввинов, которые постановили: «Есть жизнь вечная, приобретаемая за годы, а есть жизнь вечная, приобретаемая за час». (Интересно, что это утверждение несколько раз встречается именно в трактате Авода Зара, посвященном возможности сотрудничества с язычниками.) Значит, слушатели Иисуса и современных Ему учителей интересовались темой счастливого продолжения той жизни, которая здесь и сейчас не приносила удовлетворения. Более того, они весьма остро реагировали на проповедь о будущем суде и воздаянии, выраженном в приближении Царства, что видно уже из того, что к Иоанну Крестителю для крещения покаяния стекались толпы религиозно настроенных жителей Иерусалима и Иудеи.

Несомненно, что проповедь Мессии, не содержавшая в себе комплиментов и реверансов, была воспринята как кардинальная и революционная. И если «кардинальная» проповедь требует существенных перемен в обществе, то «революционная» ведет к смене привычного и, может быть, даже опостылевшего культа Храма и проворовавшихся священников. Призыв Мессии к молитве о приходе Царства для Его слушателей означал прежде всего перемену в них самих, для того чтобы Бог наконец-то мог работать с ними. Мудрецы того времени были убеждены, что Храм был разрушен именно потому, что священники в субботу играли в футбол (это утверждение находится в Мидраше на Плач Иеремии). Вероятно, первосвященники ставили на «ворота», то есть буквально ворота Храма, своих младших коллег, желавших угодить опытным патриархам Храма. Подобная резкость в выражениях о разрушении Храма не выглядит неординарной на фоне других высказываний раввинов, поэтому призыв Мессии молиться о приходе Царства выглядит весьма скромным и корректным. Он просто убеждал Своих последователей обустроить их жизнь так, чтобы отныне между ними были совершенно другие отношения – отношения Царства.