Пробуждение поднебесной

Петр Луничкин, Надежда Орлова, Сергей Орлов

«Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах» (Кол. 4:3).

Апостол Павел в узах. Он лишен возможности благовествовать. Но Павел призван Богом, а потому и переживает за распространение Благой вести. Узник Христов призывает церковь в Колоссах молиться за открытую дверь для проповеди Евангелия.

С уверенностью можно сказать, что просьба Павла обращена и к нам, христианам, живущим в XXI веке. Последователям Иисуса Христа небезразлично, как расширяется Его Царство на земле. А потому хочу поделиться с вами впечатлениями о моей поездке в Китай. Рад тому, что мне представилась возможность встретиться с теми, кто благовествует в центре мира! Нет, я не ошибся. По представлениям китайцев, именно их страна является центром мира. Итак, Китай – страна древнейшей мировой цивилизации с общей численностью населения более 1 млрд. 300 млн. человек. 55 различных народов составляют только 7 % населения всего Китая, остальные 93 % – этническая группа «хань» (19 % всего населения Земли!). Ежегодный прирост населения Китая – 12 миллионов человек. Чтобы как-то сдержать численный рост населения, правительство этой страны пропагандирует негласную политику планового деторождения: «одна семья – один ребенок». В некоторых провинциях Китая существует практика принудительных массовых абортов. Беременных (не первым ребенком) женщин вылавливают прямо на улицах, силой доставляют в медицинские хирургические центры. Ну а там, не обращая внимания на срок беременности, женщин принуждают к аборту. Правда, всего этого на улицах Китая я не встретил. Мы (я и главный редактор журнала «Вера и жизнь» Вальдемар Цорн) видели китайцев исключительно доброжелательных и приветливых. Нам поведали о том, что правило для всех китайцев – вежливость, уважение и почитание старших.

Несмотря на то, что территория Китая расположена в пяти часовых поясах, весь Китай живет в едином часовом пространстве. А еще меня поразило то, что все китайцы начинают день с зарядки. Массовая утренняя и вечерняя физкультура на площадях и улицах всего Китая – правило, переросшее в привычку. Мне кажется, зарядка предшествует строевой выправке и подтянутости всех китайцев. А еще интересно отметить то, что в армии Китая 2,25 миллиона военнослужащих, а ее резервный состав насчитывает более 200 миллионов человек. Больше, чем жителей России и Украины, вместе взятых.

Китай – страна различных религиозных культов. Помимо буддизма, ислама и христианства, в Китае практикуется конфуцианство и даосизм. Несмотря на то, что китайская конституция гарантирует всем, без исключения, свободу вероисповедания, на практике большинство христиан евангельского исповедания идет путем гонений. Притеснения со стороны государственной власти лишь способствуют духовному и количественному росту евангельских верующих. В Китае зафиксирован самый большой численный рост протестантов. 35 тысяч церквей и десятки тысяч домашних групп насчитывают от 80 до 100 миллионов членов. Семьдесят процентов из них – женщины. Только за 2009 год более 500 тысяч китайцев присоединились к Протестантской церкви. Две трети уверовавших становятся членами подпольных домашних церквей. Сотни пасторов неофициальной церкви в настоящее время томится в тюрьмах. За последние 20 лет Протестантской (официальной) церковью Китая, с разрешения правительства, было отпечатано и роздано более 50 миллионов Библий. Но нужда в Библиях сохраняется. В Китае можно встретить домашние церкви, где нет ни одной Библии. Во многих провинциях катастрофически не хватает служителей. Иногда на одного рукоположенного пастора приходится до 10000 членов. Говорят, что из-за отсутствия служителей, миллионы китайцев не могут принять водное крещение.

От поездки в Китай у меня остались самые теплые воспоминания. Брат, которого мы посетили, по происхождению некитаец. Но, выучив язык «Поднебесной», по мере сил и возможности, благовествует. Скажу с уверенностью: благодаря таким призванным и всецело посвященным, и пробуждается Китай!

Петр Луничкин

ПОД ШУМ ДОЖДЯ

Я пишу это письмо под стук дождя за окном. Осень, ожидание приближающейся зимы. Практически в течение всего дня в комнате горят лампы, настолько хмур и суров ноябрьский день. По улице пробегают редкие прохожие, пытаясь спрятаться за ломающимися в руках зонтиками от косых струй и порывистого ветра. Именно в это время года, когда так не хочется выходить из теплого помещения, у нас было много поездок. Дети и взрослые, чиновники и бродяги, учителя и дворники, библиотекари и врачи – встречи в пути. Но рассказать в этот раз хочется не о них, не о тех, кто учится, работает, спешит. Берут журнал, остановившись на минутку. На ходу бросают слова благодарности или отмахиваются от предлагаемой литературы. Несколько слов, улыбка или хмурый взгляд – и дальше, дальше...

Рассказать хочу о тех, кто никуда не спешит, не бежит, не выходит из дому в плохую погоду. Впрочем, в хорошую тоже. Они живут в домах для престарелых и инвалидов. Пенсионеры, люди преклонного возраста. Часто с окружающим миром их связывают только письма и литература. Это те, кто еще может видеть. Годами длится наше общение, а потом в почтовом ящике находишь серый конверт, истрепанный и порванный в уголках, на котором косая надпись незнакомым подчерком: «Возвращение в Калининград, адресат умер». И в списке подписчиков журнала «Вера и жизнь» я нажимаю кнопку: «Удалить строку».

Вспоминаю наши встречи, нечастые, короткие (надо же бежать, спешить, ехать, торопиться). Кровать, казенное белье, тумбочка, заставленная пузырьками, заваленная таблетками. Запах корвалола. Мою руку сжимают морщинистые пальцы, коричневые, дрожащие. Разговор неспешный, но с тайным страхом у собеседника – скоро уйдут, уедут, и опять будет только дождь за окном:

– Всего хватает, кормят хорошо, сестрички добрые, заботливые. Нет-нет, все хорошо, не переживайте. Ходить не могу, это плохо. Ноги болят. Вот на рентген возили на прошлой неделе, мазь какую-то новую доктор прописал. Вот спасибо за журналы, как же я их жду! А «Тропинку»-то принесли? «Тропинку» тоже обязательно, я ее люблю. А потом внучку отдам, если придет в гости.

Беседа везде повторяется, чуть ли не слово в слово: уход, лекарство, немощи; дети и внуки (если есть); воспоминания:

– Я вам сейчас карточки покажу.

Из глубины тумбочки появляется целлофановый пакет, в котором хранится пачка старых фотографий. Контуры затейливо вырезаны, внизу размашистая надпись: «Ессентуки-67». Весело смотрит молодая женщина с прической кинодив середины прошлого века. А вот маленькое, сделанное на паспорт фото: суровый мужчина в военной форме, на обратной стороне едва различимая надпись, сначала сделанная карандашом, а потом обведенная ручкой: «На долгую память, город Псков, 1954 год». С ребристой поверхности следующего снимка (весь в переломах, сгибах) смотрит испуганно карапуз в распашонке, судорожно сжимая в руках пирамидку. Надпись сообщает: «Вадичка, 1 год и 7 месяцев».

Аккуратно собранные, фотографии прячутся в пакет до следующей нашей встречи.

Под шум дождя мы приглашаем помолиться о наших неспешных подругах. О Валентине Яковлевне из города Советска, о Лидии Константиновне из Краснознаменского района, о Зое Ивановне из Калининграда, о Елене Ивановне из Полесска. И о других, кто так нуждается в нашем внимании. Поскольку у каждого, чья крепость по милости Божьей достигнет большего рубежа, жизнь когда-нибудь поместится в стопке старых фотографий.

Сергей и Надежда Орловы