Cамая длинная ночь

Юрий Вернидуб

Жить не хотелось! Не было смысла. Взгляд лениво переместился с экрана телевизора на журнальный столик, где лежал наркотик. Уколоться? Не возьмет, за день его уже столько было вогнано в вену, что мысль о передозировке отпадала сама собой. 37 лет...

НЕ СДАМСЯ!

Все? Это конец? Как глупо умереть в таком возрасте от наркотика. Часы показывали 00.30, ложиться спать боялся: кто-то очень сильный приходил во сне, наваливался своей тяжестью и парализовывал меня. И тогда одни губы шептали: «Не сдамся, не сдамся!» И он отпускал... Я сидел один на двухспальной кровати и не мог понять, как это все произошло со мной. Почему героин с кокаином полностью контролируют мою жизнь? Почему пустота в груди давит со страшной силой и никакой наркотик не может убрать этот вакуум? Какой смысл в жизни, когда от заражения крови умерла любимая жена? Всю жизнь думая, что все под контролем, где же я так дал маху? Может, это случилось, когда подставил руку под свой первый укол в 15 лет? Тогда это было просто круто, и ощущения были как у серфингиста на гребне волны! Крутости нашей не было предела,а глупости – тем более.

БЕСПРЕДЕЛ

Малолетний беспредел, жестокость, секс, насилие, нужно было рвать зубами до последнего,чтобы стать первым. Улица умела воспитывать своих героев в криминальном мире, где все жило и дышало по воровским понятиям,где тюремная романтика преподавалась как наиважнейший предмет. Мы были отличниками в этой школе. В городе нас просто боялись, и итог не заставил себя ждать: почти всех друзей закрыли в тюрьмы,а меня и еще нескольких человек забрали в армию. И снова пресс, но на этот раз не милицейский, а армейский. Бьют, чтобы сломать, сломать психологически. Бьют днем и ночью. Офицеры знают и молчат...

ОНИ ВСЕ ЗНАЛИ НАПЕРЕД

Спать не хотелось, на часах 01.30. Как же долго тянется ночь... Прошел всего один час, а кажется, вся вечность. Мозг лихорадочно искал выхода, но не находил. Боже, неужели это все?! Потянулся к тумбочке, но вовремя вспомнил, что пистолета-то нет, заложил за наркотик. Интересно, когда полиция поймает продавца наркотика с пистолетом и он меня сдаст? Без сомнения, что все выложит сразу, да, в принципе, какая разница! Ведь жить осталось совсем ничего – сепсис крови. Каждая царапина начинала гноиться, кровь – как кисель, цвета переспевшей вишни, сердцу не хватало мощи перегонять ее по организму, никакое тепло не могло согреть, и тело тряслось от холода каждое утро. И только доза наркотика, очень большая доза, выводила из этого ступора. В реанимации, где лежала моя жена, медсестры смотрели на меня с жалостью, а врачи отводили взгляд. Они все знали наперед. Почему-то память воспроизводит всю жизнь с мельчайшими подробностями... А может, это не память, а Кто-то?

МИНЫЧ

...Кто после зоны, кто после армии, но мы снова были вместе – огрубевшие, заматеревшие, как волки, жестокие и хитрые. Почти все в системе наркотической зависимости, нас всех свел наркотик в одну квартиру. Мы играли в нарды, карты и ждали, когда сварят опиум из мака. Неожиданностью оказался приход старого наркомана, вора-карманника, рецидивиста по прозвищу Миныч. Кто-то сказал, что Миныча закрыли, ползли слухи по городу, что его убили, а кто-то выдвинул невероятную мысль: он записался в баптисты. Его воровской авторитет имел вес в городе, и мы с интересом ждали,что он скажет. Но когда он начал говорить, я просто отказывался верить услышанному.

Первая мысль – он сошел с ума. Он даже не говорил, он просил нас одуматься, остановиться, утверждал, что есть для нас выход – это Иисус Христос. Только Бог может помочь, только Иисус снимет зависимость и даст спасение и свободу. Он оставил маленькие брошюрки на столе и пошел к выходу. «Миныч, а как же насчет уколоться?» – крикнул кто-то ему. Он обернулся в дверях и сказал: «Мне вас очень жаль,но Бог вас всех любит». Он знал, что говорил! Многих из них уже нет в живых...

Может, все-таки Бог? Я смотрел на себя в зеркало и содрогался: 60 кг веса, по всему телу и лицу нарывы и незаживающие язвы. Впалые щеки и лихорадочный блеск в глазах. Когда же закончится эта ночь? Где же я все-таки так облажался? Может, когда забрал полкило героина из квартиры торговца, еще подумав: «Лох черный, кто же оставляет „герыч“ на столе в зале?!» Но почему-то закралась другая мысль: кто же из нас глупее – он или все-таки я, что взял этот героин? Ведь по существу этот героин и убил сначала мою жену, а потом добрался и до меня. Память смеялась надо мною, показывая все новые и новые слайды из старой жизни. Я снова посмотрел на наркотик, но какая-то мысль, что я что-то упустил, не давала мне догнаться...

ЕСТЬ ВЫХОД!

Любовь слепа! Мы очень любили друг друга или же делали вид, но 17 лет, прожитых вместе, давали о себе знать. Она, отказавшись от нормальной жизни, приехала ко мне за 4000 км, оставив дочку родителям и добавив, что будет там, где ее муж. Во всех моих грязных и темных делах она была мне помощницей. Далеко не глупая, симпатичная молодая женщина, она быстро училась делать выводы и пользоваться ими правильно. Я доверял ей многое. Но наркотик забирал все, мы очень устали от него, очень! Однажды она сказала: «Есть выход». Она встретила парня, и он, видя ее зависимость, просто рассказал ей о себе, о точно такой же проблеме, и о том, что помог ему Иисус Христос.

И снова Бог! Она пошла к нему в этот день на день рождения, где познакомилась со странными людьми, называющими себя христианами-баптистами. Живя все время по принципу: «Не верь, не бойся, не проси» и вспоминая одного «баптиста», который курил со мной марихуану и рассказывал мне о Боге, я не верил ей. Даже когда я встретился с пастором лично и с ребятами, даже когда они помогли мне и говорили, что Бог меня любит. «Бред!» – кричал мне разум, а может, просто не было силы воли, которую полностью поработил наркотик? Тогда просто не хватило сил и разума остановиться...

МИР ОБМАНУЛ МЕНЯ

От любимой женщины осталась горстка пепла в урне, которая была отправлена домой для захоронения. Что дальше?! В 17 лет я был крутым малолеткой, в 27 имел авторитет, и казалось, весь мир лежит под ногами, в 37 умирал от наркотика. Наивный и глупый, я думал обмануть весь мир, но мир обманул меня, поработив героином и сделав из меня зомби, лишенного сил даже бороться. Самое большое мое заблуждение – что все под контролем, только контролировал все тот, кто приходил ко мне каждую ночь и хотел завладеть моим разумом и телом. Смерть реальна, и когда кто-то говорит, что она дышала ему в лицо, я верю. Она заходила к нам за месяц до смерти жены, и ее дыхание я ощутил вместе с неистовым страхом. Искаженное от дикого ужаса лицо моей жены говорило мне без слов, что она ощутила то же самое. Это страшно, это было очень страшно...

...Но что же происходит со временем? Когда же закончится эта ночь? Снова мысли закрутились с огромной скоростью, слайды защелкали перед глазами. Друзья и знакомые, погибшие от передозировки наркотика, СПИДа, туберкулеза, зарезанные, застреленные, сгнившие заживо – как же их много! Где же они все, которые кричали, что все под контролем?.. Хотелось умереть, жизнь больше не представляла в моих глазах никакой ценности. Да, но как же дочка? Все время, которое жил здесь, лелеял в себе надежду обнять ее, поцеловать. А теперь как сказать тринадцатилетней девчонке правду о ее матери? Нет, лучше умереть! Гордость отгоняла всякую мысль о таком позоре. Сколько людей было обмануто мною, не считал, думаю, очень много, но точно знаю – невозможно обмануть самого себя.

ТОЛЬКО БОГ МОЖЕТ СПАСТИ

Умереть хотелось сильно, но жить хотелось еще сильнее! Мозг искал любую зацепку, чтобы выжить. От бессилия злость завладела мною, и потрескавшиеся губы растянулись в злорадной улыбке. Надо срочно доколоть все, что осталось, и, если сердце выдержит на приходе, попытаться все забыть и заснуть...

Но я не укололся. Мозг пронзила мысль, что на протяжении всей моей жизни Кто-то оберегал и вел меня. Так часто слышал я слова «есть выход» и что мое спасение – Иисус Христос! Все: вор-карманник, ребята из церкви, пастор и его жена, даже моя жена – говорили мне, что есть выход! Я верил во всякую чушь, но верить в Иисуса Христа – это уже был бы перебор! Но когда выбора нет, цепляешься за любой шанс. В день смерти жены пастор сказал: «Следующий – ты, и только Господь может спасти тебя».

Что надо сделать? Стать на колени, покаяться в своих грехах, попросить прощения и отдать Ему в руки свою жизнь? Да, но как же мои принципы?! Становиться на колени, просить помощи, довериться кому-то?! Гордость взорвалась гневом! Она кричала, что выбор мною был сделан давно в жизни и лучше умереть по понятиям, чем так унизиться. Но глупо умереть, не использовав последний шанс. Надо попробовать!

ИИСУС ЖИВОЙ!

Выбор сделан. Я стал на колени. Гордость сразу заскулила и затихла, забившись в самый дальний уголок души. «Господи, прости! Господи, помоги!» – мои губы молчали, но вся моя внутренность, все мое естество, все мое «я» возопило к Богу! Это был отчаянный крик души! Я молил Иисуса Христа о помощи, о спасении, о милости! В какой-то момент я понял, что плачу. Слезы, горячие и соленые, смачивали мои губы и просто капали на пол. Я не умел плакать и даже в день кремации жены не смог выдавить из себя пару слезинок. Я плакал, и какая-то волна теплоты заполняла ту пустоту, которую всю жизнь я так и не смог заполнить. Впервые за столько времени мир и покой, два забытых чувства, вошли в меня. Он услышал! Иисус действительно живой! Слезы застилали глаза, но реальность, что я не один, что Кто-то рядом, была настолько ощутима, что я уже не плакал, а рыдал взахлеб, содрогаясь всем телом...

Боже, где же я был раньше? Где же я был, когда мне говорили, кричали, просили, умоляли познать Тебя, Господи?! Пришло невероятное осознание того, что я прощен, что Иисус простил меня, и что Он любит меня и не оставит меня. Как долго плакал – не знаю, но с каждой пролитой слезой мне становилось легче, как будто огромная глыба льда растопилась в моей груди. Никогда не смогу описать это ощущение любви, покоя и свободы, которое вошло в меня!..