Герои

Надежда Орлова

Каким должен быть герой? Можно перечислить множество характеристик: могучий, отважный, бескомпромиссный, несгибаемый. Помните образы Ильи Муромца, Александра Невского, Зои Космодемьянской, Валерия Чкалова, Алексея Стаханова? Конечно, их официальная иконография, мягко говоря, отличается от живого человека. Однако образы, шагнувшие из гранита памятников и с черно-белых кинолент Сергея Эйзенштейна, прочно сидят в нашем сознании с детства. Поэтому, произнеся слово «герой», сразу представляем сверкающий шлем витязя, кулак партизана с зажатой в нем гранатой, грудь революционера, перевязанную патронной лентой от пулемета «Максим», скафандр космонавта, отбойный молоток ударника соцтруда или весло на плече спортсменки.

Вот написала эти строки и подумала: скорее всего, отсталое у меня представление о героях. Молодые-то не свинарку с пастухом вспоминают. Решила спросить нынешних 15-летних. Вот какой рейтинг получился. Первое место отдано Брюсу Уиллису (без всякого уточнения ролей, фильмов и прочего, просто: герой – и все); второе заняли рыцари из опять-таки киношного средневековья – Ланселот и тамплиеры всех мастей и званий, на третьем – Арагорн из «Властелина колец», а дальше голова закружилась от имен и фамилий явно восточного происхождения: артисты, каратисты... Что ж, современные подростки, как и наше поколение когда-то, живут растиражированными штампами. У нас их внедряла компартия, у них – Голливуд, у нас в почете была идеология героя, у них – мускулы и борцовские приемы, но принцип тот же – создание нужного образа, его агрессивная пропаганда и формирование массового стереотипа.

Безусловно, совершенно другая картина предстает при беседе с учениками воскресной школы. Первое место делят Давид и Иисус Навин, затем – Моисей и Самсон, часто вспоминают пророка Илию, Ноя и Иону. Поразительно, что новозаветных героев в ответах практически нет.

Почему? Наверное, потому, что у детей (и, может быть, не только у них) герой – это тот, кто поражает тысячи врагов, захватывает крепости и земли, повелевает стихиями, вздымая посох, вершит чудеса и сотрясает землю силой знамений. А в новозаветные времена чудеса апостолов – это, в основном, пророчества, исцеления. Есть, конечно, и бесславная гибель Сапфиры и Анании, и ослепление Елимы-волхва, и воскрешение мертвых, и спасение от неминуемой смерти, но… На смену героям, испепеляющим врагов, разящим великанов, убивающим львов голыми руками, а целые армии – ослиной челюстью, пришли те, чьим орудием стали пост и молитва. Конечно, и Самсон, и Моисей, и Гедеон молились, постились, искали, что есть воля Божия. Но это было как вступление (по крайней мере, в детстве это воспринималось именно так), а потом шла основная часть – битва, ошеломляющая победа, величайшее чудо, например, такое, как остановка солнца на небосводе. И если сила в Ветхом Завете проявлялась больше в мускулах и зоркости глаза, а измерялась в количестве поверженных неприятелей, то в Новом Завете сила становится духовным понятием, а результатом этой силы могли стать и количество слушателей, принявших Христа, и мученическая смерть. Собственно говоря, иудеи тоже ожидали Мессию в образе ветхозаветного героя, а не новозаветного.

Хорошо, с дохристианскими героями и героями нового типа – апостолами – все понятно.

Но есть еще одна категория людей, которым в смелости и героизме принято отказывать по определению. И если сейчас они все чаще упоминаются без явного негатива, то несколько лет назад их четко ассоциировали с отрицательными персонажами. Для меня всегда такой персоной был Никодим. Возможно, это связано со стихом, который в детстве часто читала в маленькой записной книжечке (тогда все было рукописным). К примеру, там были такие слова:

Но в народе не случайно

Людям прозвище дают.

Тех, кто верит тайно в Бога,

Никодимами зовут.

Его образ лицемерный

Легче всякой пустоты.

Мы расскажем вам примерно

Основные лишь черты.

Далее на четырех страничках от Никодима не остается живого места:

Раб греха, плотского страха,

Фарисей и лицемер,

Наподобие монаха (?),

Жалкий, гибельный пример.

Привожу здесь эти строчки не для того, чтобы их критиковать, а для того, чтобы продемонстрировать сложившийся стереотип (есть и другие штампы: например, Фома неверующий). И тиражировались эти образы из проповеди в проповедь.

Однако с годами образ тайного ученика стал светлеть, проступили сквозь маску черты ищущего, боящегося и побеждающего свой страх человека. Думаю, что Никодиму было намного сложнее, чем избранным героям. Каждый из них уже испытал встречу с Творцом прежде, чем совершить великое деяние, чаще всего Он Сам, приходил к ним. И, несмотря на это, многие требовали у Господа подтверждения своих полномочий на подвиг. Смелость и сила учеников тоже проявились после того, как обещанный Утешитель пришел к ним явным образом. Никодим пришел на встречу с Учителем, преодолев такие, в первую очередь внутренние, преграды, о которых мы можем лишь догадываться. И все эти сомнения, страхи, колебания будут пострашнее Голиафа и львов Персии. От них не убежать, не спрятаться, не откупиться. И преодоление их идет всю жизнь. Всю жизнь с переживаниями, болью, слезами. Всю жизнь с призывом о помощи свыше, поскольку верующие знают, что черпать силу можно лишь у Того, Кто победил мир и смерть.

Со времен апостолов герои веры одерживают победу и над врагами, и над собой. Слыша свидетельства времен первых христиан или верующих прошлого века о делах Нерона или застенках НКВД, о современных мусульманских странах или испытаниях в центре нынешней Европы, видишь героев. Превозмогая обстоятельства, преграды, козни, соблазны, преследования, страх, они борются за право благовествовать, верить, принадлежать Богу и творить волю Его. Да и повседневная жизнь с ее рутиной и наезженной колеей хлопот и дел требует подчас героических усилий: помнить и не умалить своего звания христианина.

Герои прошлого не своей силой действовали, и слава тех древних побед принадлежит Господу. Герои нашего времени также все преодолевают «силой Возлюбившего нас» (Рим. 8:37), «Которому слава и держава во веки веков» (1 Пет. 4:11).