Братья по вере

Михаил Гуц

Службу в рядах Советской Армии Дима проходил во Львовской области, где-то в лесах, в 100–150 километрах от Львова. Служил Дима водителем. Конечно, все знали, что он баптист. А как в то время относились к верующим в армии, наверное, известно всем. Так как воинская часть находилась далеко от города, то и никаких увольнений с выходом в город не было у солдат. Во Львове Дима не был никогда, разве что проездом, когда молодых солдат отвозили к месту службы.

И вот случилось ему однажды, поздней осенью или зимой, поехать с командиром в город Львов на армейские склады за автозапчастями. Из-за того, что провозились с заправкой, документами, накладными, выехали довольно поздно. Приехали, отстояли очередь на загрузку на одном складе, потом на втором – вот и день кончился. Армия есть армия – всё должно быть вовремя. Часть груза получили, а часть не успели. «За остальным приезжайте завтра!» – вежливо сказали на пропускном пункте и попрощались.

Возвращаться в часть, не выполнив задачи, неправильно. «Баландин! Ночевать будем здесь, в городе. Утром получим груз и вернёмся в часть». Легко сказать, что будем ночевать в городе. Командировочных не предусмотрено, денег лишних нет, чтобы в гостиницу идти на ночь. Остаётся один вариант: спать, сидя в кабине ЗИЛ-131. Конечно, этот вариант обоим не нравился, но другого выхода не было.

И тут Диму осенило! «А что, если нам попроситься на ночлег в дом к кому-нибудь?» – робко спросил он командира. «К кому, например?» – спросил удивлённый командир. «Ну там, к знакомым или друзьям, например», – ответил Дима, не зная, как сказать командиру, что он хотел бы поискать верующих. «Баландин, у меня здесь в городе нет ни родственников, ни друзей. Может, у тебя есть?» – «И у меня нет ни родственников, ни друзей. Но, может, я поищу?» Командир опешил: «Если у тебя здесь нет ни родственников, ни знакомых, ни друзей, кого же ты поищешь?» – «Верующих поищу!» – «А ты их знаешь?» – ещё больше недоумевал командир. «Нет, не знаю, но как только найду, то сразу узнаю!» Командир пожал плечами: «Странный ты, Баландин, не понимаю, кого ты собираешься искать, ну да ладно, попробуй». Не веря в то, что из этой затеи что-либо получится, командир согласился, наверное, подумав, а может, и вправду не придётся всю ночь мёрзнуть в кабине ЗИЛа.

Дима, выскочив из кабины, побежал к ближайшему дому и, позвав хозяев, стал расспрашивать, не знают ли они, где здесь живут верующие. Оказалось, что совсем недалеко, на соседней улице жила семья христиан-баптистов. Подъехали ко двору верующих. Дима постучал в калитку. На стук вышел хозяин и спросил, кого они ищут. «Верующих ищем!» – ответил Дима. «А мы и есть верующие. А вы кто?» И тут Дима рассказал, что он христианин из Донбасса, здесь – на службе, а в городе – по заданию с командиром. И вот так вышло, что на ночлег остановиться негде. Хозяин дома крепко обнял Диму, сказав при этом: «Приветствую тебя, брат дорогой!» Командир наблюдал с открытым ртом. «Так что же вы стоите, заходите в дом, давно уже ужинать пора!» – спохватился хозяин.

Не буду вдаваться в подробности всех красок украинского гостеприимства и того, какой прекрасной показалась Диме еда в доме у христиан после армейской кормёжки. Командир принимал всё с молчаливым удивлением. Когда все, встав, молились перед едой, хозяин поблагодарил Господа и за дорогих гостей, которых Он привёл в их дом.

После ужина и молитвы на ночь Диму и командира провели в комнату для гостей. В тех краях эта комната – отдельная тема. Никто из домашних там не спит. Только для гостей высокие перины, подушки горкой, накрахмаленные простыни. После солдатской кровати Диме показалась, что это не просто кровать, а царское ложе. Глаза сами закрылись, и сладкий сон незаметно принял Диму в свои объятья.

А вот командир заснуть не мог. Он долго ворочался на кровати, потом тихонько позвал: «Баландин! Баландин!» Дима проснулся, протёр глаза, не понимая, где находится. Потом, постепенно вернувшись к реальности, отозвался на зов командира.

«Баландин, знаешь, о чём я думаю? – начал свой монолог командир. – Вот ты постучался в дом и спросил у хозяев, верующие ли они? Они сказали, что верующие. Ты сказал им, что и ты тоже верующий. Тебя обняли, расцеловали, привели в дом, накормили, напоили и в мягкую кровать спать уложили. И меня, коммуниста, вместе с тобой тоже приняли как гостя дорогого. Причём увидели они и тебя, и меня в первый раз. Я вот что думаю, Баландин, если бы я постучал в какой-нибудь дом, где живут коммунисты, и спросил, коммунисты ли они?

Они сказали бы, что да. И я бы сказал, что я тоже коммунист, и я не местный, и мне нужен ночлег и ужин, и не могли бы они мне это предоставить? Мне кажется, что самое мягкое, что мне ответили бы: „Пошёл вон...“»