Поставил памятником

Игорь Райхельгауз

Особенный момент в судьбе Иакова. Период кризиса в его жизни. Он всё потерял, был вынужден оставить родительский дом и родную землю, переселиться в страну с чуждыми ему обычаями и культурой, далёкую от религии, которую он принял от своего отца и деда. Именно посреди этого кризиса Иаков переживает встречу с Богом. Его знаменитый сон – лестница от земли к небу и обращённые к нему слова Всевышнего – оставляет неизгладимый след в душе. Во время этой встречи Иаков даёт Богу обещание и ставит памятник как символ своего обета и грядущего возвращения на родину.

Спустя годы Бог напомнит ему об этом памятнике и скажет, что пришло время вернуться и исполнить обещанное: «Я Бог, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил елей на памятник и где ты дал Мне обет. Теперь встань, выйди из земли этой и возвратись в землю родины твоей» (Быт. 31:13). Иаков действительно вернётся на это место, поселится там и исполнит свои обеты.

Примечательно вот что: впоследствии Бог неоднократно строжайшим образом запрещает израильтянам ставить памятники. Слово «мацева», переведённое в 28-й главе книги Бытие как «памятник», – это то же самое слово, которое в книге Левит переведено как «столб». «Не делайте себе кумиров и изваяний, и столбов не ставьте у себя... ибо Я Господь, Бог ваш» (Лев. 26:1). Более того, во Второзаконии сказано: «И не ставь себе столба (мацева), что ненавидит Господь, Бог твой» (Втор. 16:22).

Так что же получается? Иакову Бог позволяет ставить столбы-памятники и даже поощряет это, а его потомкам запрещает и даже говорит, что столбы Ему ненавистны? Противники Библии найдут в этом противоречие и аргумент, доказывающий несостоятельность Слова Божьего. А мы задумаемся и попытаемся понять, какой урок можно из этого кажущегося противоречия извлечь.

Может быть, дело не в самих столбах, а в том, какой смысл в них вкладывается? Для Иакова памятник был частью его встречи с Богом. Для его потомков же памятники неразрывно ассоциировались с идолопоклонством. Поэтому для Иакова памятник был хорошим и нужным делом, а для потомков – плохим и пагубным. Выходит, то, что хорошо для отцов, необязательно будет таковым для детей. Хуже того, оно может стать губительным. И аргумент «так делали отцы наши» не всегда самый лучший. Сначала нужно попытаться понять, почему они так делали, что это означало для них. И будет ли это означать то же самое в наше время?

Отцы Реформации 500 лет назад установили принцип Soli Deo Gloria – доктрину о том, что человек должен почитать только Бога и преклоняться лишь перед Ним, так как спасение даруется только и единственно через Его волю и действия. Этим принципом было отвергнуто почитание икон и изображений в церковной практике, а также почитание святых и особый статус священнослужителей. Наряду с такими принципами, как необходимость оправдания верой (Sola fide), исключительный авторитет Библии (Sola Scriptura), возможность спасения только по благодати Бога (Sola gratia) и уникальность Христа как единственного посредника между Богом и человеком (Solus Christus), принцип Soli Deo gloria лёг в основу протестантского мировоззрения. Мы, евангельские верующие, гордимся тем, что центром нашей жизни и богослужения является Библия, что у нас прямые взаимоотношения с Богом без посредников, что наша надежда – Христос, что в наших церквах нет икон, статуй и прочих отвлекающих вещей, что мы не должны зарабатывать спасение, но получаем его по благодати через веру. Всё это мы приняли от реформаторов. На постсоветском пространстве мы гордимся наследием евангельских верующих, которые пронесли веру через гонения – сначала в царской России, потом в Советском Союзе. Поэтому для нас аргумент «так делали наши отцы» – очень сильный аргумент. Мы стараемся сохранить форму богослужений, песни, которые они пели, строгую внешнюю отделённость от мира, которой они придерживались. Всё это – памятники, которые установили наши отцы; памятники, которые были неотъемлемой частью их веры, испытанной огнём гонений. Опасность для нас заключается в том, что памятники, которые для наших отцов были частью их живой веры, могут стать для нас столбами-идолами, мёртвой традицией.

Я очень люблю гимны из сборника «Песнь возрождения». Некоторые из них написаны на революционные мелодии 20-х годов XX века. Многие из этих песен печальные, потому что писались в атмосфере гонений. У них незамысловатые тексты, иногда с несовершенными рифмами и грамматическими оборотами. Главная ценность этих песен для меня в том, что они показывают, насколько близко евангельское движение было простым людям, рабочим и крестьянам, которые составляли 95% всего общества. Вызов для нас, верующих XXI века, заключается в том, чтобы передать живую веру поколению наших детей, – поколению, растущему в мире, где главным орудием труда и средством производства для всё большего числа людей является информация. В этом контексте одним из главных аспектов наследия реформаторов становится способность церкви меняться, реагировать на изменившиеся нужды людей. Как сказал Карл Барт: «Ecclesia semper reformanda est», что означает «Церковь всегда реформируется». Не нужно держаться «памятников» – внешних форм из прошлого, сослуживших добрую службу нашим отцам. Необходимо понять их суть, дух, стоявший за возведением этих памятников. Если мы стоим на плечах гигантов, то наша ответственность в том, чтобы увидеть больше и продвинуться дальше – Soli Deo gloria.