Испытание

Таня не могла прийти в себя: три месяца супружеского счастья, семейной идиллии разбиты и растоптаны сегодня утром за завтраком ее мужем Виктором. Все вышло из-за пустяков: она сожгла тост, а пока возилась с ним, яйцо, которое муж просил сварить всмятку, получилось вкрутую. Кто мог бы подумать, что это случится с ними? Муж ушел на работу, впервые не поцеловав ее.

После нескольких часов тяжелых мыслей, вызванных утренней ссорой, Таня почувствовала, что она не может дальше оставаться наедине с собой. Несчастье, которое свалилось на ее голову, слишком велико, чтобы ей одной можно было справиться с ним. Будь, что будет, но она должна рассказать эту всю историю Мане. Выбежав из дому, она решительно перешла улицу и постучалась к соседке. Здесь она встретила желанное понимание и сочувствие. Маня отложила все дела, до этой минуты казавшиеся неотложными, и с полной готовностью подставила Тане уши, мысленно пожалев о том, что ушей у нее всего одна пара, а не целая дюжина. Для большего апломба обе закурили и уселись на диван. По мере того, как Таня излагала со всеми подробностями свою первую ссору с мужем, лицо Мани принимало вид: серьезный, презрительный, злой, решительный, дикий. Едва дав закончить последнюю фразу Тане, она вскочила с дивана, подняла обе руки и закричала: «Я хотела бы увидеть, чтобы мой Костя позволил так говорить со мною! Я разбила бы кофейник на его голове! Нельзя позволять мужчине издеваться над женою… Если ты смолчишь и спустишь ему такую грубость на этот раз, тогда завтра он сядет тебе на голову. Сохрани тебя Бог, чтобы ты довела его до этого. Ты слушайся меня, я уже за третьим мужем и знаю, как надо «их» подбирать к рукам. Вот сегодня, когда он возвратится с работы, пусть видит, что он наделал: в доме ничего не убирай, никакого ужина не готовь и даже постарайся не смотреть в его сторону и не отвечай ему ни слова! Увидишь, как все это приведет его в чувство. Я тебе из собственного опыта говорю: только это поможет ему и тебе!»

Такое авторитетное заявление Мани, которая была лет на 15 старше Тани, засело ей в душу, как гвоздь вбитый по самую шляпку. Сперва Тане казалось, что ей нужно, «лучше освоить кухню», но после разговора с Маней ей стало ясно, что не это ей нужно. Маня — человек опытный. Как ни как, но она уже за третьим мужем и сама говорит, что эти шесть месяцев, проведенных с Костей — самые счастливые дни в ее жизни.

Тем временем Виктор, успокоившись, от души пожалел, что «все так вышло». День показался ему втрое длиннее всех прежних и времени для размышления было очень много. Но чем больше он думал и перебирал в памяти свои острые фразы и грубые слова, сказанные Тане за завтраком, тем несчастнее и виновнее он себя чувствовал. Во время обеденного перерыва он позвонил домой и хотел уже по телефону извиниться за утреннюю вспышку, но на звонок ему никто не ответил. Он даже испугался, вспомнив при этом, как Таня, вся в слезах, с пронзенным его грубостью сердцем, упала, как подстреленная птица, на диван, а он в этот момент вышел и хлопнул дверью.

После работы он поспешил домой, задержавшись только, чтобы купить книгу, которую позавчера просила жена, да прихватить коробку конфет, к которым Таня была неравнодушна. Но, переступив порог, он был настолько скован и поражен холодным взглядом Тани, что не смог сразу произнести обычной приветственной фразы. Не ответив на его приветствие, Таня продолжала сидеть, тупо уставясь на экран телевизора и смотрела на программу, которая, он знал, меньше всего ее интересует. Испробовав всевозможные подступы к примирению и видя, что перед ним сидит «бесчувственное существо», Виктор снова повысил голос. Вначале Таня как будто не слышала его гневных слов, но вдруг повернулась и запустила в него свою туфлю, а вслед за нею и нераспечатанную книгу, которую Виктор положил возле нее. При этом она облила его потоком горьких и смертных упреков. Пока продолжалась перебранка, Виктор извлек откуда-то свой старый холостяцкий чемодан, наскоро собрал все, что мог из своих немногих пожитков и безмолвно вышел, оставив Таню для дальнейших советов и утешений Мани.

Нет ничего особенного в ссорах новобрачных. Они происходят с тех пор, как люди начали жениться. Но раньше, когда новобрачные жили с родителями мужа и не далеко от родителей, подобного рода ссора могла бы закончиться иначе. В те времена Таня обратилась бы за советом и утешением к матери или к своей старшей сестре. Мать и сестра вероятно поделились бы с Таней своими переживаниями первых дней супружества и посмеялись бы от души над ее первой неудачей с тостом и яйцом и, возможно, помогли бы приготовить к вечеру такой ужин, который расположил бы к жене самое непримиримое сердце. Но теперь мы живем в других условиях. Теперь Таня и Виктор отделяются от родителей задолго до встречи и знакомства. Встретившись два-три раза, они решили, что созданы друг для друга. После нескольких месяцев ухаживаний и свиданий им стало ясно, что нет никаких серьезных оснований, почему бы им откладывать супружество «на потом», тем более, что и Тане и Виктору было уже «далеко за двадцать». Танина «советница и утешительница» Маня вышла замуж, когда ей было всего 18 лет, но это потому, что в доме ее родителей для нее было «мало свободы«… Она не переносила «вечных беспокойств» матери о том, чтобы она «не попала в беду», не подпала влиянию беспутных подруг или мужчин. Маня где-то вычитала такое правило: «Выходи замуж за кого ты хочешь, лишь бы любили друг друга». Этот принцип был неплохим 100 лет тому назад, когда «влюбленные» жили в одной и той же деревне, ходили в одну и ту же школу, знали родителей друг друга из поколения в поколение. Но сейчас, в больших городах, совсем не то. Большие индустриальные центры полны людей с темным прошлым, с ужасной наследственностью, с ложными идеями о брачной жизни, с отсутствием должной ответственности за брак, распределением обязанностей, расходованием денег, рождением и воспитанием детей и тысячами других неясностей, проблем и противоречий. Поэтому Маня успела уже три раза побывать замужем и это только — начало… Мы живем в век легкомысленных браков, легких разводов, «легкого» поведения. Один судья заявил, что 85 % разводов не имеют достаточного для них основания и могли бы быть спасены, если бы этого захотели разводящиеся. Но при наличии легкости развода такое желание отсутствует. Жизнь может быть изуродована «из-за пустяков», как это вышло у Виктора и Тани. А их взаимное счастье было «так возможно, так близко«… Чего им, этим молодым людям, не хватало? «Одного не достает тебе», — сказал Христос богатому юноше. Чего же именно? Возрожденного сердца, жизни, преданной Богу, «хождения в присутствии Невидимого».

Если бы Таня знала Господа, как своего личного Спасителя, она знала бы, куда пойти и к Кому обратиться за советами и указаниями, у Кого искать исцеления своих сердечных ран, услады своим горестям, откуда ожидать помощи, терпения, силы и внутренней победы над проявившимся злом. Она видела бы виновником не Виктора, а сатану, который уловил мужа в свою злую волю.

Если бы Виктор был христианином не «по наследству», а по личному убеждению, он никогда бы не драматизировал мелких, случайных, ничтожных неприятностей и не принимал бы наспех заведомо неправильных, нехристианских решений.

Эта супружеская пара допустила очень серьезную ошибку. Отплывая в своей новоизготовленной утлой ладье в бурное житейское море, они не пригласили Христа быть их Кормчим. Другими словами, они строили свою семейную жизнь «на песке», а не на незыблемой скале Слова Божия. То, что сказал Христос об устроении дома, всегда истинно: «Всякий, приходящий ко Мне и слушающий слова Мои и исполняющий их, скажу вам, кому подобен. Он подобен человеку, строящему дом свой, который копал, углубился и положил основание на камне, почему, когда случилось наводнение, и вода наперла на этот дом, то не могла поколебать его, потому что он основан был на камне. А слушающий и не исполняющий подобен человеку, построившему дом на земле без основания, который, когда наперла на него вода, тотчас обрушился, и разрушение дома сего было великое» (Лк. 6:47–49).