Два ученых: богослов и монах

Игорь Савич

«Невозможность признания, что великий и дивный мир с нами самими, как сознатель-ными существами, возник случайно, мне кажется главным доказательством существования Бога». Трудно поверить, что эти слова принадлежат Чарлзу Дарвину, основателю теории, перевернувшей представления большинства людей об окружающем мире.

Чарлз Дарвин после окончания Кембриджского университета готовился стать священником, однако, добившись назначения на должность натуралиста, отправился в кру-госветное путешествие на британском военном корабле «Бигль». Склонность к системати-зации и каталогизации позволили Ч. Дарвину собрать большой материал, который он впоследствии использовал для написания своей знаменитой книги «Происхождение видов путем естественного отбора».

В 2009 году отмечают 150-летний юбилей выхода первого издания этой книги и 200-летний юбилей со дня рождения его автора. В Соединенном Королевстве разработана даже специальная программа «Дарвин-200», включающая в себя более 300 различных меро-приятий в разных уголках страны.

К юбилею Дарвина отремонтирован и открыт для посетителей дом-музей Дарвина – Даун-хаус в графстве Кент, близ Лондона, а королевская почта Соединенного Королевства выпустила в обращение специальную серию марок с портретом Дарвина и изображениями растений и животных, ставших основой его научных изысканий. Королевский монетный двор отчеканил специальную монету, где Дарвин изображен глядящим в глаза шимпанзе – одного из символов эволюционной теории происхождения человека.

Что же случилось в течение этой длительной экспедиции, постепенно полностью изменившей теистические взгляды Дарвина?

Угасание христианской веры Дарвина началось с сомнений в достоверности Библии. В его представлении многие события, записанные в Ветхом Завете, заслуживали доверия не больше, чем священные книги индусов или верования любых других варваров.

В своей автобиографии Дарвин писал: «Мне очень не хотелось расставаться со своей верой. Это неверие закрадывалось в меня очень медленно, но в конце концов стало полным. Это происходило так медленно, что я не ощущал горечи, и с тех пор ни на одно мгновение не сомневался, что я сделал правильный выбор».

Краеугольным камнем теории Ч. Дарвина стало понятие естественного отбора. И эту его заслугу отмечают все учебники по биологии. Там же обычно пишется и о борьбе за существование как первопричине взаимоотношений в живой природе и регуляции чис-ленности особей существующих видов.

Термин «отбор» был позаимствован из области сельского хозяйства, в которой уже давно практикуется так называемый искусственный отбор. Суть его сводится к планомерному отбору животных или растений с требуемыми свойствами. Скажем, если необходимо вывести высокопродуктивный сорт пшеницы, селекционер отбирает на поле колоски с наиболее подходящими для этого признаками (крупные колосья с большим количеством хорошо сфор-мировавшихся зерен), и только эти зерна он использует на следующий год для скрещивания с другими перспективными сортами. В год нового урожая вновь проводится отбор на высокую продуктивность, и так до тех пор, пока этот признак не проявит достаточную устойчивость в последующих поколениях, то есть не закрепится на генетическом уровне. Однако есть одно серьезное отличие между естественным и искусственным отбором. Последний проводится строго под контролем человека, и, как правило, полученные новые сорта растений или породы животных в естественных условиях уже существовать не могут. Предоставленные самим себе, они либо погибают, либо возвращаются к своему дикому генотипу. Для выжи-вания в естественных условиях пшенице совершенно не нужны громадные колосья с боль-шим количеством зерна. Ей необходима хорошо развитая корневая система, устойчивость к болезням, к засухе или к заморозкам, высокая конкурентная способность к потреблению пита-тельных веществ из почвы и другие признаки. Человек, значительно усиливая ее опреде-ленные свойства, берет на себя роль попечителя и защитника. Он обеспечивает нормальный рост растений с помощью самых разнообразных искусственных мер (использование гербици-дов и пестицидов, внесение удобрений и подкормка микроэлементами).

В естественных условиях выживание живых организмов зависит прежде всего от их приспо-собленности к окружающим условиям.

В учебнике по биологии очень хорошо описывается борьба за существование как мера кон-троля над безудержным размножением вида, с одной стороны, в естественных условиях, так и энергосберегающая мера природных ресурсов, с другой. «Это может быть прямая борьба за существование (конкуренция) между особями одного вида за источники пищи, воды, укрытия, гнездовые территории и т. п. Существует и косвенная борьба за суще-ствование. Особи одного вида соревнуются между собой по устойчивости к неблагоприятным биотическим и абиотическим факторам внешней среды: инфекционным болезням, хищникам, экстремальным температурам и так далее».

Все это так, но причем здесь эволюция? Виды животных или растений продолжают оставаться все теми же. Признаки могут меняться в рамках существующей заложенной генетической информации, но волки остаются волками, зайцы – зайцами, а пшеница – пшеницей.

Межвидовая борьба, о которой говорится дальше на этой же странице, также не приводит к появлению новых организмов. «В результате межвидовой борьбы происходит либо вытеснение одного из противоборствующих видов, либо приспособление видов к разным условиям в пределах единого ареала или, наконец, их территориальное разобщение». Межвидовая борьба может приводить к экологическому и географическому разобщению видов. Они могут меняться, могут образовываться новые подвиды или даже виды (что и опи-сал Ч. Дарвин на примере вьюрков с Галапагосских островов), но никто и никогда не наблюдал появления таким образом совершенно новых организмов, принадлежащих к другим таксономическим единицам: отрядам или классам. Все, что пишется по этому поводу, отно-сится к области предположений. Для формирования принципиально новых живых организмов, пусть даже с помощью естественного отбора, нужна новая генетическая инфор-мация. Откуда она может появиться? Защитники эволюционной теории отвечают: «Естественным путем – посредством мутаций». Мутации же случайны и хаотичны. Чтобы сформировался какой-либо действительно полезный признак, необходимы сотни целенаправ-ленных мутаций с последующим сохранением полученных признаков. Но даже человеку не под силу сделать это быстро. А в природе? Полезный признак должен сформироваться сразу же, целиком, уже готовым. Иначе он будет не преимуществом, а помехой. У кенгуру задние мощные лапы должны были появиться сразу, вполне функционально готовыми, потому что полуразвившиеся задние конечности не дали бы преимущества этим, не до конца «проэволю-ционировавшим» особям. Они не смогли бы ни хорошо бегать, ни хорошо прыгать. Однако для естественного отбора, даже сверхэффективного, такая целенаправленная изменчивость логически неприемлема и практически невозможна.

Что же остается делать? Только признать, что все многообразие животных и растений появилось в короткий срок такими, какими мы их сейчас наблюдаем.

В недавно появившейся статье в научном журнале «New Scientist» (январь 2009) приводятся результаты генетических исследований окраски диких и домашних свиней. Вариации гена, отвечающего за цвет кожи, у диких кабанов не меняли окраски, а у домашних свиней, наоборот, сильно меняли цвет кожи. Разные цвета окраски у домашних свиней – это результат направленной селекции или отбора, а единообразие цвета у диких кабанов, наобо-рот, объясняется необходимостью сохранить камуфляж и стать более незаметным на фоне растительности. «Каждый раз, когда появлялся ген смены цвета, он тут же устранялся, – отмечал один из исследователей Грэг Ларсон из университета Дарема, – а если появлялся черный поросенок, он сразу становился добычей хищника». Все мутации генов, ответст-венных за окраску кожи у диких свиней, не приводили к изменению цвета кожи. Это были «молчащие» гены (5). Как видно из этих экспериментов, предпринятых учеными-эволюцио-нистами, в дикой природе все происходит совсем не так, как при активном участии человека в искусственных условиях.

Генетическая информация – упрямая вещь, и то, что было открыто скромным монахом из Брно Грегором Менделем в 1865 году, не вызвало большого энтузиазма у окружающих, хотя «его работы отличались глубиной и математической точностью». Мендель доложил о своих экспериментах Научному обществу города Брюнна (старое название Брно), о том, как он в течение девяти лет проводил эксперименты с разными линиями гороха, контрастными по цвету и гладкости кожицы семян. Им были обнаружены поразительные свойства этих признаков, которые не исчезали полностью в последующих поколениях, но вновь появлялись с определенной частотой. Некоторые считают, что должного внимания в то время эти экспе-рименты не получили как раз из-за эйфории, начавшейся вокруг эволюционной теории Ч. Дарвина. Ведь никаких эволюционных изменений при отборе, который производил Мендель, не происходило, а налицо было сохранение существующих признаков. Лишь много лет спустя научный мир признал колоссальную значимость его открытий, и теперь они носят название Первого и Второго законов Менделя.

На этом можно сейчас остановиться и еще раз подумать об исследовательской работе двух людей, двух священнослужителей. Один из них, разочаровавшись в христианской вере, бросил вызов своему Создателю неправильной интерпретацией богатейшего материала, который он собрал в течение многолетнего плавания на корабле «Бигль». Другой также кропотливо работал на небольшом участке монастырской земли, собирал и осмысливал ту ин-формацию, которая была в его распоряжении. И в конечном итоге показал наследственную обусловленность свойств живых организмов, заложенных Творцом с самого начала.

Сравнение методологических подходов двух естествоиспытателей весьма поучительно для будущих исследователей удивительного мира, окружающего нас, частью которого мы являемся. Очень хороший совет дал знаменитый математик и естествоиспытатель, создатель электродинамики Андре-Мари Ампер одному молодому ученому. Он писал: «Учись, исследуй земное: это обязанность мужа науки. Одной рукой исследуй природу, а другой, как за одежду Отца, держись за край Божьей ризы».