Поэтическая страничка

Александр Пушкин

В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает Библию. Седые
На книгу падают власы.
Над колыбелию пустой
Еврейка плачет молодая.
Сидит в другом углу, главой
Поникнув, молодой еврей,
Глубоко в думу погруженный.
В печальной хижине старушка
Готовит позднюю трапезу.
Старик, закрыв святую книгу,
Застежки медные сомкнул.
Старуха ставит бедный ужин
На стол и всю семью зовет.
Никто нейдет, забыв о пище.
Текут в безмолвии часы.
Уснуло все под сенью ночи.
Еврейской хижины одной
Не посетил отрадный сон.
На колокольне городской
Бьет полночь. Вдруг рукой тяжелой
Стучатся к ним. Семья вздрогнула,
Младой еврей встает и дверь
С недоуменьем отворяет –
И входит незнакомый странник.
В его руке дорожный посох...


ИЗ ПРОРОКА ИСАИИ
Арсений Голенищев-Кутузов

Меня Господь из всех людей
Избрал от века для спасенья
И тению руки Своей
Накрыл от злобы и гоненья.
Мои уста Он обострил,
Как грозный меч пред часом битвы.
И, как стрелу, Он для ловитвы
Меня в колчане сохранил.
* * *
Он рек: «Я подниму десницу
И стяг Свой людям покажу;
Я настежь растворю темницу
И Свой народ освобожу.
Мне внятен громкий плач Сиона,
Израиля печальный зов:
„Господь с небес не слышит стона,
Он позабыл Своих сынов!“
Но Я в ответ: когда ж то было,
Чтоб мать покинула дитя?
И если б мать дитя забыла –
Тебя не позабуду Я.
Твоих врагов в кровавых сечах
Я славой ослеплю твоей,
И вознесут они на плечах
Твоих сынов и дочерей.
Цари покорною толпою
От всех сбегутся стран земных
И станут плакать пред тобою,
И прах лизать у ног твоих.
Ты их раздавишь, грозный мститель, –
Да всякая познает плоть,
Что Я – Сиона Покровитель,
Что Я – Владыка и Господь!»


Илья Эренбург

Я не завидую ни долголетью дуба,
Ни журавлям, ни кораблям, ни человеку,
Чьи ослепительные зубы
Сверкают на экранах
Будущего века.
В музеях плачут мраморные боги.
А люди плакать разучились. Всем
Немного совестно и как-то странно.
Завидую я только тем,
Кто умер на пороге
Земли обетованной.


В НИЩЕЙ ХАТЕ
Семен Липкин

Женщины в синих рубашках стоят у колодца.
Светится скупо вверху Назарет.
Вечер сухою и колкой прохладою льется,
Но кое-где еще глиняный город нагрет.

Женщина с полным кувшином спускается к хате.
Плотник ячменные хлебы испек.
Уголь истлел в очаге, а над люлькой дитяти
Через открытые двери сгустился восток.

Было б неплохо купить для светильников масла, –
Где там, гроша не найдут бедняки.
Но, чтоб младенец без страха заснул, чтоб не гасла
Нищая хата, слетелись в нее светляки.