Точка зрения

Марк Маркман

Свет пустыни

Часто задают вопрос, что является формирующим началом народа. Ответить на него пытались философы, ученые, писатели. Существует что-то вроде теории, в основу которой были положены климатические, почвенные, расовые и другие составляющие. Ее противники возражали, что более существенными факторами являются история и тип культуры, а этническая психология выковывается всем комплексом жизни этноса – от его рождения и на протяжении всей этнической истории.

Когда вспоминаем о британцах, то говорим – это «народ моря», о бедуинах – «народ пустыни», о жителях Непала – «народ гор». Несомненно, что они отличаются друг от друга.

Морские народы древности (финикийцы, греки, викинги) были склонны к любопытствующему восприятию мира, путешествиям, риску. У горных народов – другое отношение к окружающему миру. Они считают свою гору, свою деревню крепостью и не особенно стремятся ее покинуть.

В какой мере сказанное относится к евреям?

В Израиле (прежнем Ханаане) горы невысокие. На протяжении веков его побережье заселяли, сменяя друг друга, пришлые народы: филистимляне, римляне, крестоносцы. Казалось, им здесь жить всегда. Ими воздвигались города, крепости, обрабатывалась земля. Поколения сменяли друг друга. Но проходили века... И где теперь эти народы? Все оказалось временно.

Евреев, хотя они и живут возле моря, назвать морским народом нельзя. Евреи – народ пустыни и гор. Сразу за Иерусалимом, без перехода, начинается пустыня. И она является колыбелью еврейского народа. Начало еврейской истории – пустыня. Именно там было всеобъемлющее общение народа с Богом.

«Я вспоминаю о дружелюбии юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестой, когда последовала за Мною в пустыню» (Иер. 2:2). В этих словах выражена любовь Бога к народу Своему, как к возлюбленной. Можно привести слова Исаии: «Увлеку тебя в пустыню». Именно в пустыню, а не в лес, не в море. Это слова Всевышнего. К слову, во времена пророков на территории Израиля были огромные массивы лесов, озера. По-видимому, Всевышний выбрал пустыню для выражения Своей всеобъемлющей любви не зря.

Взяв в руки Священное Писание и читая пророков, мы наталкиваемся на мысль, что только пустыня обновляет и очищает жизнь. Пустыня, как и море (и даже больше), опасна для людей. В пустыне водятся змеи, скорпионы и отсутствует источник жизни – вода. Нет рыбы.

Живут ли люди в пустыне? Люди проходят через пустыню, а не живут. И все же что-то общее есть в людях гор и пустыни. Выпасывая стада, пастухи направлялись в горы и пустыню, довольно продолжительное время находились там в одиночестве. Отсутствие какого-либо общения создавало другое восприятие жизни и постепенно формировало особый тип человека. Вспомним Моисея, в одиночку пасшего стада своего тестя. Давид, находясь в пустыне со стадом овец, вынужден был убить льва, который напал на одинокого человека. Человек в пустыне как бы несоизмерим со временем, у него масса времени для размышления. Если в море все время что-то происходит: шторм, ветер меняет направление, появляется и исчезает земля, угрожают мели и рифы, ловится рыба, кораблем надо управлять, экипаж должен нести вахту, – то в пустыне все относительно спокойно. Даже песчаные бури и смерчи на территории Израиля редки. И хотя в Израиле пустыни в основном каменистые, в отличие от песчаных с их отсутствием отвлекающего многообразия, тем не менее находясь там, человек склоняется к внутреннему сосредоточению. Здесь человеку более подходят занятия поэзией, философией, мистикой. В этом отношении прикладные науки более были востребованы в Месопотамии с ее пространствами, требовавшими измерений, расчетов. Вот почему пророки жили на стыке гор и пустыни. День в Израиле – день, ночь – это ночь. Сумерек нет. Переход мгновенный. А в пустыне это заметно еще более резко, более отчетливо. Вещи в пустыне видятся намного яснее.

Здесь нет нюансов и неуловимых переходов, здесь добро есть добро, а зло есть зло. Все определено и твердо на протяжении тысячелетий. Здесь, как нигде, особенно ощущаешь присутствие Всевышнего.

Пустыня амбивалентна – она одновременно и притягивает, и пугает. Два лика: свет и темень – и нет светотени. И только в пустыне могло быть полное общение Всевышнего со Своим народом. Отсюда истоки.