Возвращение домой

Игорь Попов

Боль. Лишь это теперь наполняет все мое существо. Безграничная, неутихающая боль. Она уже неотступно со мной всегда. Боль потерь и предательств, боль одиночества и тоски. И еще пустота. Пустота и безысходность. Зачем? Почему? Эти вопросы кажутся мне теперь бессмысленными. Все потеряло смысл. Да и был ли он вообще в моей жизни? Я уже не знаю, не помню.

Позади долгие годы скитаний и бесшабашной жизни. Как просто было в детстве. Все казалось безоблачным, светлым, радостным. Дом Отца был наполнен любовью. Только от одного Его присутствия становилось тепло и надежно. Даже зимой мне казалось, что нет в мире места, где было бы уютней, чем у нас в доме. Он, конечно, наказывал меня. Но я тогда понимал, что каждый Его шлепок и подзатыльник был наполнен Его необъятной любовью ко мне. Странно, но это действительно было так. Мне было приятно угождать Ему. Какой радостью наполнялось все мое существо только от одной мысли о том, что я любим. Но что значила для меня Его любовь? Наверное, я очень быстро привык к ней и перестал ее ценить. Более того, мне казалось, что ее недостаточно. Со временем мне стало казаться, что Отец перестал меня понимать. Какое Он имеет право указывать, что мне делать?! Ведь я свободная личность!.. Да, как безумен бунт. Он исходил откуда-то изнутри, но все же это было нечто чужеродное. Чей-то чужой голос шептал мне слова, наполненные злобой, обидой и ненавистью. Я пытался сопротивляться, но, наверное, не очень сильно. Быть может, я хотел слышать эти слова. Я не узнавал себя, но постепенно мне начала нравиться моя «самостоятельность». И в конце концов я потребовал от Отца свободы и средств, которые были моей частью наследства. Я помню Его взгляд. Нет, Он ничего не сказал, но внутри у меня все перевернулось. Он страдал. О, как Он страдал! Я понимал это, но продолжал бунтовать и требовать своего. И Он отдал мне все, что я просил, и я ушел.

Жизнь без Отца и Его контроля. Сначала она мне нравилась. Я впервые почувствовал «свободу». У меня сразу же появились «друзья». Они всегда появляются при обилии денег и прочих «благ». Странно, но тогда я считал себя счастливым. А что мне было еще нужно? Мне казалось, все в восторге от меня. «Красивая» жизнь, шикарные апартаменты, каждый день обед в дорогом ресторане, и все пресмыкались передо мной, набивались ко мне в друзья. Я не вспоминал об Отце, о доме. Он мне не был нужен. Но все же иногда мое сердце посещала тоска. Все вокруг начинало казаться иллюзией, сном, бессмысленным кошмарным сном. И настал день, когда иллюзия исчезла. Шикарная жизнь окончательно истощила мои финансы, и я остался ни с чем. Куда-то делись все мои «друзья». Конечно же, они никуда не делись, просто я им стал не нужен. Я перестал быть источником удовольствий, и оказалось, что моя «свобода» обернулась тюрьмой. Те, кто раньше заискивал передо мной, теперь находили удовольствие в том, чтобы унижать, плевать в меня. Я остался ни с чем, у меня не было денег даже на то, чтобы купить себе хлеба. Я всегда презирал нищих и бомжей, а теперь вынужден был надеть их рубище и ходить с протянутой рукой. На что я еще способен? Чтобы про-кормиться, мне пришлось отбирать кость у собаки и воровать отходы из корыт для свиней. Да и сам я становился больше похожим на свинью – грязную, бездумную, бездушную свинью.

Я дошел до грани, перейти которую было возможно, только навсегда распрощавшись с надеждой вновь обрести утраченное счастье. Нет, не то «счастье» пресыщения, греха и самообмана. Счастье, которое я потерял, уйдя из дома Отца. Но как туда вернуться? Как прийти к Отцу, к моему строгому и преданному мной Отцу? Я не знал. Крошечные остатки гордыни, утопленной в придорожной грязи, разрывали мое сердце, но еще больше разрывала его тоска по дому. И я пошел. Как же трудны были эти первые шаги, полные сомнений и страха. А что если Он не примет меня? Это ведь так стыдно иметь такого опустившегося, промотавшего все наследство сына. Отец всегда был очень требовательным, я боялся нарушить Его правила и, что самое ужасное, вновь боялся потерять «свободу». Впрочем, где она, свобода? В чем она? В «шикарной» жизни? Нет уж! Это я уже испробовал, хватит!

Я шел по песчаной дороге, ступая босыми ногами по горячему песку, и пытался вспомнить Отца. Какой Он? В моем сердце возникали мириады образов, но ни один из них не соответствовал образу моего настоящего Отца. Я это знал точно, где-то внутри, в глубине своего сердца. Я пытался вспомнить дом. Мне казалось, что я помню каждый его уголок. Сад, в котором я так любил играть. Мою любимую яблоню, в тени которой я так любил отдыхать в жаркие летние дни. Примут ли меня теперь там? Если нет, то наймусь к Отцу работником. Мне будет достаточно хотя бы издали наблюдать за Ним. Видеть, как Он медленно обходит свои владения и беседует со своими рабочими. Беседует, как с детьми, внимательно вслушиваясь в каждое слово, сострадая или сорадуясь. Его любят все, кроме Его непутевого сына. Любил ли я Отца когда-нибудь по-настоящему? Не знаю. Наверное, нет.

Чем ближе я подходил к дому, тем чаще билось мое сердце. Казалось, оно готово выпрыгнуть из груди и упасть в придорожную траву. Что ждет меня там? Уже стал отчетливо виден силуэт дома и какая-то движущаяся фи-гура. Кто это? Быть может, работник, которого послал Отец, чтобы прогнать меня? Я встал, как вкопанный, но потом, преодолев страх, снова двинулся вперед. Будь что будет! Я иду к Отцу! Пускай Он прогонит меня, но пусть Он это сделает Сам. Все меньше и меньше становилось расстояние между нами, и я узнал бегущую фигуру. Это был Он, мой Отец! И вот она – встреча, о которой я так долго думал, которой так боялся и так ждал! Тяжело дыша, Он остановился около меня. В Его глазах стояли слезы, слезы радости. Меня ждали!

– Ты вернулся, – дрожащим голосом проговорил Он.

– Отец, – только и смог вымолвить я и упал перед Ним на колени.

– Прости меня, Отец. Прости за все: за боль, доставленную мной, за то что я отверг Тебя... Я недостоин Твоей любви, прости.

Слезы катились из моих глаз, и я обнимал Его колени. Как я ждал этого мгновения, когда я обниму их, почувствую Его близость, услышу Его голос.

– Я люблю тебя и прощаю тебя, сын мой, – сказал Он, прижимая меня к Себе.

Я уже не сдерживался и не стеснялся своих слез. В один миг я понял все. Он любил меня. Он всегда любил меня. Вот они, Его настоящие «правила». Любовь! Все было пропитано этим чувством, а я не видел или не хотел этого видеть. Он любил меня даже тогда, когда я отвергал Его. Он страдал и любил меня все эти годы, годы мрака и забвения. Его любовь не уменьшилась за эти годы. Отец простил меня. Какая-то необыкновенная сила наполнила мое сердце. Я был прощен! Как это удивительно быть прощенным. Как чудесно любить и быть любимым, давать и принимать! Спасибо Тебе, Отец. Спасибо за Твою любовь и жертву. Спасибо!