Мама, я тебя люблю!

Людмила Гусева

Когда я читаю свидетельства братьев и сестер о том, как любовь Божья спасла их, даровала мир, изменила их жизнь, хочется кричать: «Аллилуйя!»

Ровно год назад в моем сердце воскрес Христос. 20 апреля 1994 года я покаялась. Друзья мои дорогие, я просто хочу еще раз сказать: «Слава, слава Богу нашему, ибо вовек милость Его!» Я приняла воскресение, жизнь, в сердце, оно вошло в меня. 29 лет из 30 прожитых я не жила, а, как сейчас говорят, существовала, хотя с детства я была хорошей девочкой, отличницей в школе. Мне все предсказывали блестящее будущее. Но, знаете, мне сейчас очень страшно даже об этом вспоминать: я вообще не верила в Бога. Беседуя с людьми (я не знаю, честны ли они), создается впечатление, что все в Бога верят: одни как-то по-своему, другие чуть-чуть, третьи говорят: «У меня Бог в сердце», четвертые верят в высший разум, а я не верила вообще ни во что. В 16 лет я первый раз попробовала наркотик, в 19 – это уже была моя жизнь. Я плотно «села на иглу» вместе с мужем. У нас родилась дочь. Девочка на удивление крепкая и здоровенькая. Мама подарила нам квартиру, и мы стали жить отдельно. Я стала самостоятельной, и... жизнь моя рухнула полностью... То иллюзорное состояние благополучия, любвеобилия и самообладания, которое я получала под действием наркотика, перешло в каждодневный ужас перед проблемой – назавтра мне нужна очередная доза, которой нет. Я утеряла все мои моральные принципы. Благодаря родителям, которые с любовью опекали мою доченьку, она не была лишена любви и заботы. Когда ей исполнилось два года, родители взяли ее к себе, а мы приходили иногда навещать ее. Через пять лет моя квартира уже полностью превратилась в «лабораторию» по изготовлению наркотического раствора. Я уже не стеснялась соседей, только иногда вздрагивала, когда слышала, проходя по двору: «Наркоманка!» Господь, я благодарю Тебя, моего Спасителя, что уже год я христианка.

За нашей квартирой велось наблюдение, и однажды к нам пришла милиция. Изъяв наркотические вещества, привлекли нас к уголовной ответственности. Чтобы иметь хоть что-то в свою защиту на суде, я первый раз легла на лечение – на 62 дня. Тогда где-то внутри я еще лелеяла надежду, что медицина мне поможет. Мне уделили очень много внимания, врачи делали все, что могли. На мне перепробовали все новшества по лечению наркомании. Я слезно обещала, что больше колоться не буду, а сама не могла дождаться выписки, все мои мысли были о шприце. Я спала и видела шприц. Ничего другого в этом мире для меня не существовало, и ничто меня так не манило, хотя за десять лет этого существования я перепробовала все. Выйдя из больницы, я в тот же день «укололась», четко понимая, что для меня выхода нет: чтобы жить, я должна колоться. После этого через определенный промежуток времени я еще два раза лечилась, но уже без всяких видов на то, что это как-то изменит мою жизнь. В очередной раз изъяв у нас дома мак, посадили моего мужа. Дочка в свои восемь лет имела проблемы взрослых: я постоянно видела в ее больших глазах слезы, видела, как она отстаивала меня перед родителями одноклассников, соседями и двумя бабушками, которые уже изнемогли, глядя на мою жизнь. Она всем говорила: «Моя мама хорошая». А в тех редких случаях, когда видела меня, она заглядывала в мои стеклянные глаза и тихонько, чтобы не слыхала бабушка, шептала: «Мама, я тебя люблю!» Знаете, дорогие друзья, за десять лет преступного существования я из доброй когда-то девушки превратилась в какое-то бездушное, без всяких принципов существо, только внешне еще сохраняя в какой-то степени человеческий облик. Если я слышала слово «люблю», я четко знала, что из меня хотят извлечь какую-то пользу для себя. Но дочка говорила это не так. Ей хотелось, чтобы я только знала это, она ничего не просила взамен. После того, как посадили моего мужа, я продала квартиру, деньги «проколола», и, когда наступило наркотическое похмелье – «ломка», пришла к маме домой. Она, посмотрев на меня, только сказала: «Не приходи, не мучь меня и свою дочку». Наговорив гадостей и хлопнув дверью, я выскочила из квартиры и возле лифта столкнулась с дочкой. Та глянула на меня и говорит: «Мама, я тебе подарок на 8 Марта приготовила, придешь?» Я, вся взбудораженная, ответила: «Доченька, бабушке подари». Она отошла и говорит: «Мама, я тебя люблю, а бабушке я тоже нарисовала рисунок, приди, я тебе сделала подарок». Я вскочила в лифт – эти слова были для меня роковыми. Я обзывала себя последними словами, я просто не знала, что себе сделать. И тут я поняла: смерть – вот то, чего я достойна. Я сразу даже обрадовалась, облегченно вздохнула и решила, что нашла выход. Я конкретно осознала, что теперь только смерть покроет те десять лет страшной жизни, мамины страдания, сорванное здоровье и, самое главное, дочкины слезы.

Еще месяц я кололась, что-то еще держало меня на этом свете, хотя все тело, все внутренности были поражены. А в ушах звенело: «Мама, я тебя люблю!» Везде и всегда, даже наркотик не мог этого заглушить, хотя я начала употреблять очень большие дозы, потому что решила: нужен другой метод, чтобы умереть, – более быстрый. А в ушах: «Мама, я тебя люблю!» С кем-то поделиться со своей душевной горечью я не решалась, боясь, что примут за умалишенную, и решила: надо быстрее кончать. Но в то же время мне так хотелось кому-то все рассказать, было так тяжело, я просто очень хотела у кого-то попросить прощения, но у кого? Рассказать все-все маме, что я наделала за 29 лет? Я знала, что этим сразу ее угроблю. Дочке? Просто не могла. У меня было много знакомых, но я знала, что никого не волнуют мои проблемы. И вот однажды я встретила своего знакомого, от которого впервые услышала о живом Боге. Он много мне свидетельствовал о Господе, но я ничего не слышала, а даже как-то посмеивалась над ним, а он предложил: «Хочешь, мы о тебе помолимся?» Я безо всякого осознания согласилась, и они помолились и пригласили меня на служение. Я одобрительно кивнула головой, хотя знала, что не пойду, – у меня кончился наркотик, и, где его взять, я не знала. В ту ночь я ночевала дома. «Бог живой» – всплыло у меня в голове, и тут меня осенило: «покаяние». Я еще не понимала тогда, но я четко ощутила, что Бог – это Тот, Кто меня вытащит из пропасти. Меня даже радовало, что я Его не вижу, но первый раз в жизни я осознала, что Бог есть. Он живой. И я решила, что пойду на служение, попрошу прощение у Бога, расскажу Ему все, а потом умру. Два дня я готовилась, перебрала все в своей голове. Я знала, что это мои последние дни. Мысленно я подбирала слова, которые скажу Богу. И вот наступил тот день. Позже меня многие спрашивали – ломило ли меня, потому что зависимость от наркотика была большая. Этого я не помню. Но, когда мы встретились с моим знакомым и пошли на служение, меня начало «выкручивать». Я еле досидела до конца собрания и, когда сделали призыв, сразу вылетела вперед. Я стала на колени и, когда церковь начала молиться, друзья дорогие, ощутила живого Бога. Я поняла, перед Кем стою на коленях. Я не могла ничего сказать, а только просила: «Господи, помилуй». Церковь кончила молиться. Я встала и, сквозь слезы глядя на всех, четко услыхала: «Прощена!» Дорогие мои, это сказал Бог, я это знаю. Это слово вошло в меня. Слава Иисусу! С того вечера жизнь моя резко изменилась: я перестала курить, колоться, ругаться. Я, не зная жизни, хотела умереть, но Жизнь в тот вечер вошла в меня, и все, что тянуло меня в смерть, начало осыпаться, как шелуха. Иисус – это моя жизнь! Слава Ему! Он мой путь, моя истина. Я уже член церкви, моя мама тоже, а дочка, моя девочка, сегодня славит Бога! Она ходит в воскресную школу и всем говорит: «Моя мама – учительница».

Господь возложил на меня работу с детками. Я благодарю Господа и вас за журналы «Тропинка» и «Вера и жизнь». Сегодня вера в Иисуса – моя жизнь, и я благодарю Бога, что Он даровал мне эту жизнь. Благодарю Господа и вас за ваш труд. Я молюсь вместе с братьями и сестрами о всех вас, о ваших семьях, детях. И прошу вас во имя Иисуса Христа помолитесь обо мне и о таких, какой раньше была я: о наркоманах, алкоголиках, преступниках. Только Иисус, только Он, может помочь этим прокаженным ХХ века. Кроме работы в учебном отделе, Господь вверил мне и труд в наркодиспансерах, и мы с друзьями в немощах наших благодарим за это Бога. Мы несем Евангелие таким же, какими раньше были сами, свидетельствуя о нашем Спасителе, Который даровал жизнь мне и многим моим друзьям.

И я верю, что по милости Божьей еще многие скажут с полным осознанием в сердце: «Христос воскрес!»

Да прославится имя Его!

Вот, Я – Господь, Бог всякой плоти; есть ли что невозможное для Меня?

Иеремия, 32:27