Из поэтических тетрадей

СОН
Юрий Каминский

Я был в толпе людей, охваченных азартом
Жестокости, взахлеб вопивших: «Смерть Ему!»
Не ведомо слепым: они прозреют завтра,
И, преклонив сердца, приблизятся к холму.

Входили гвозди в плоть – горячую, живую, –
Могущие весь мир насквозь пронзить вполне,
Но в тех гвоздях уже звенела, торжествуя,
Нетленная любовь Спасителя ко мне.

Я был в толпе зевак, до мук чужих охочих...
«Смерть самозванцу! Смерть!» – летел истошный крик.
«На крест Его!» – толпа стонала что есть мочи,
На ртах гогочущих распяв свой страшный лик.

Я был там, я стоял у той высокой плахи,
Не зная, что моя душа пуста, как жмых...
И пот меня прошиб, и я проснулся в страхе:
А вдруг я до сих пор там, в той толпе слепых...


Георгий Адамович

Но смертью была смерть. А ночь над холмом
Светилась каким-то нездешним огнем,
И разбежавшиеся ученики
Дышать не могли от стыда и тоски.

А после... Прозрачную тень увидал
Один. Будто имя свое услыхал
Другой... И почти уж две тысячи лет
Стоит над землею немеркнущий свет.


И НЫНЕ
Владимир Бенедиктов

Над нами те ж, как древле, небеса,
И так же льют нам благ своих потоки,
И в наши дни творятся чудеса,
И в наши дни являются пророки.

Бог не устал – Бог шествует вперед;
Мир борется с враждебной силой змия.
Там – зрит слепой, там – мертвый восстает;
Исаия жив, и жив Иеремия.

Не истощил Господь Своих даров,
Не оскудел верховной благодатью –
Он все творит, и Библия миров
Не замкнута последнею печатью.

Кто духом жив, в ком вера не мертва,
Кто сознает всю животворность Слова,
Тот всюду зрит наитье Божества
И слышит все, что говорит Иегова.

И, разогнав кудесничества чад,
В природе он усмотрит святость чуда,
И не распнет он Слово, как Пилат,
И не предаст он Слово, как Иуда.

И брата он, как Каин, не сразит,
Гонимого с радушной лаской примет,
Смирением надменных пристыдит
И слабого и падшего подымет.

Не унывай, о малодушный род!
Не падайте, о племена земные!
Бог не устал – Бог шествует вперед;
Мир борется с враждебной силой змия.


ПАСХАЛЬНЫЙ АКРОСТИХ
Вера Кушнир

Холодок предрассветный в саду... Тишина...
Рано женщины масти ко гробу несут
Иисуса помазать. Но дума одна:
Сторожа Его гроб день и ночь стерегут.
Тихо-тихо идут... Видят, словно во сне,
Отвалил кто-то камень, и ангел сидит,
Света молнии ярче, белее, чем снег,

Взор горит, голос грому подобно звучит:
«ОН ВОСКРЕС! ОН ОЖИЛ! ИИСУСА ЗДЕСЬ НЕТ!»

Страх на миг мироносицам души сковал.
Как же так? Но ведь верно, Он Сам говорил.
Разве мы не слыхали? «Воскресну», – сказал.
Ей, воскрес Он! Воистину мертвый ожил!
Слава Богу! Он смертию смерть победил!


Александр Круглов

Лукаво выданный Своим учеником,
Он был жестокому подвергнут поруганью:
Увенчан тернием и предан бичеванью,
И осужден на смерть неправедным судом.

И был Он на кресте позорно пригвожден,
Обагрена земля Божественною кровью;
Но с высоты креста изрек прощенье Он,
Учивший воздавать за зло любовью.

С тех пор столетия над миром протекли...
Во храме гимны мы Распятому возносим, –
И гоним истину, ее сынов поносим,
И распинаем тех, кто свет и соль земли!