Из поэтических тетрадей
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ УТРО
Яков Бузинный
Рождество за окном!
На чудесном рассвете
Все укрыто ковром
Самым белым на свете.
На высокой сосне
Ветер иней качает –
И почудилась мне
Лебединая стая.
Засверкало все вдруг
Непривычно для глаза,
И, казалось, вокруг
Не снега, а алмазы.
Этот солнечный луч,
Как улыбка, пробился
Сквозь безрадостность туч
И в снегу заискрился.
Так наполнен и я
Неземной добротою,
Потому что меня
Бог коснулся любовью!
Все, что было вокруг
Опостылым, холодным,
Стало радостным вдруг,
Наполняет восторгом.
И не в солнечном дне,
Не в прекрасной погоде –
Вся причина во мне,
Потому что я с Богом!
Потому что Христом
Освящен я сегодня
И святым Рождеством
Благодати Господней!
ГАРМОНИЯ
Валерий Булига
Наперекор росе, что звон треножит,
Качает ландыш белым бубенцом.
Рукой Творца одеты тонкой «кожей»
Кудрявые березы под венцом.
Рассыпав трель по склонам и долинам,
Пичуга – малый, звучный соловей, –
Соперник скромный оголтелым билам
Тонами вторит сквозь фату ветвей.
Потоком льется музыка блаженства,
Внимает ей восторженный пиит, –
Там, где Господне правит совершенство,
Извечная гармония царит!
Александр Сибилев
Следы смываются дождем,
Следы уносятся волной,
Следы сжигаются огнем
И зарастают трын-травой.
Но есть один нетленный след,
Что долговечней, чем года.
Через десятки, сотни лет
Он неизменен. Как всегда,
На нем особая печать –
Он неподвластен ничему.
Его ни бурям не убрать,
Ни человеку самому.
Неистребимый этот след,
След Иисусовой крови, –
Во мраке жизни вечный свет
Всепобеждающей любви.
Чья-то жизнь – как пуля на излете:
Нет еды, есть воздух и трава.
Кто-то сытый в личном самолете
На свои садится острова.
На мальца, который замерзает,
Сытый в шубе смотрит свысока.
Помогите тем, кто угасает,
Вы же накопили на века.
Но с мамоной трудно распроститься,
И искрится терпкое вино.
Бесконечный праздник длится-длится
В люкс-отелях, клубах, казино.
Где-то рвутся бомбы, слышны стоны,
Чьи-то дети мечутся в бреду.
Для чего им, сытым, миллионы?
На места бесплатные в аду.
Прошли века, но не забыта
Та ночь обычная, когда
Зажглась над городом Давида
Любви Божественной звезда.
Он в этот мир пришел на время:
Спасти погибших – в этом суть.
Горит звезда над Вифлеемом,
А у Голгофы – к Богу путь.
МЛАДЕНЕЦ
Юрий Каминский
Подмяв мирского страха муть,
Белей льняного полотенца
Пролег к пещере Млечный Путь,
Но о рождении Младенца
Еще не ведают ни Рим,
Ни иудейское селенье.
И все ж уже необозрим
Мир, ожидающий спасенья.
Еще пускает пузыри
Дитя, дарованное Богом,
Но цвет целительной зари
Летит к заждавшимся порогам.
Придут и цезарь, и рыбак
К Нему, чей глас – не глас в пустыне,
И царь убьет в себе раба,
И раб убьет в себе гордыню.
И мир, омытый морем слез,
Мир, адом схваченный за глотку,
Мир, аду отданный на откуп,
Спасет явившийся Христос.
НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА
Не сотвори себе кумира!
Не спрятаться за алтари!
Но чище ладана и мирры
Молитву в сердце сотвори.
И пусть в плечах ты слаб и хрупок,
Но коль высок души настрой,
Ты сотвори, как храм, поступок
И имя собственное скрой.
Не сотвори себе кумира
Из денег. Деньги – сущий прах,
Но ты пусти все злато мира
На ветер в Божьих парусах,
Чтоб подарить больным и сирым
С небес сошедшую весну,
Чтоб мы однажды из кумира
Не сотворили сатану.
ТЫ ЗНАЛ
Юрий Вакула
Ты знал, что Я Творец,
но Мне не покорился;
Ты знал, что Я есть свет,
но ты Меня не зрил;
Ты знал, что Я есть путь,
но ты с дороги сбился;
Ты знал, что Я есть жизнь,
но Мною ты не жил.
Ты знал, что мудрость Я–
не чтил Моих законов;
Ты знал, что Я всеблаг,
но не любил Меня;
Ты знал, что Я богат,
но не просил с поклоном;
Ты знал, что вечен Я,
но не искал ни дня.
Я милостив – ты знал,
но Мне судьбу не вверил;
Ты знал, что Я велик,
но Мне ты не служил;
Что Я могу все дать,
определить, отмерить;
Что всемогущ, ты знал,
но ты Меня не чтил.
Так знай же, человек,
пылинка во вселенной:
Пустые дни прожив,
не веря, не любя,
Придя к концу земной
короткой жизни, тленной,
В погибели своей
вини теперь себя! 
