Одиночество в толпе

Павел Гараджа

По мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше

2 Кор.1:5

Страдания Христовы. Мы часто вспоминаем о них и верно поступаем, потому что в них черпаем жизненную силу, силу для духовной борьбы. Ибо сказано: "Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими" (Евр.12:3). Собственно, эта мысль разъясняет и до-пол-няет вынесенную в эпиграф, указывая нам на то, что мы в своих жизненных невзгодах мысленно можем обратиться к страданиям Христовым - и тогда нам будет легче справиться со своими трудностями ("Христос терпел и нам велел", - просто и ясно говорят в народе). Потому что те страдания, которые выпали на долю нашего Спасителя, не идут ни в какое сравнение с нашими. В этом сравнении наши неизбежно окажутся мелкими и незначительными.

И дело не только в том, что Иисус Христос был истязуем, презрен и оплеван, подвергнут самой жестокой и мучительной, варварской казни. Мы бы сильно преуменьшили страдания Христовы, если бы видели их лишь в последних днях и часах Его жизни на земле. Слов нет, они были ужасны - физические и моральные страдания Сына Божьего. Нельзя без содрогания думать об этой палаческой потехе - терновом венце с его шипами, впивающимися в голову под ударами трости; о том, что означало тогда бичевание, когда спина истязуемого под ударами специальных плетей со вставленными в орудие пытки кусками железа и кости (так называемыми скорпионами) превращалась в кровавое месиво и не все выдерживали даже это наказание, умирали; что представляло собой само распятие - изощренная и столь позорная казнь, что римских граждан было запрещено умерщвлять таким способом?..

Но я хочу обратить ваше внимание на другое. На тот момент, когда Спаситель молился в Гефсиманском саду накануне ареста. Евангелист Матфей пишет (26:38): "Тогда говорит им Иисус: "Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мной"". Евангелист Лука говорит (22:43-44): "Явился же Ему ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю".

Что может точнее передать состояние Иисуса Христа, чем Его собственные слова: "Душа Моя скорбит смертельно"?! Безысходная, смертельная скорбь без надежды на избавление. Ибо даже приговоренный к казни надеется на чудо: может быть, каким-нибудь сверхъестественным образом, с Божьей помощью ему удастся избежать смерти. Но Иисус, будучи Сам Богом, добровольно лишил Себя такой надежды и знал, что ждет Его впереди: издевательства, пытки, страшная смерть…

Нам не дано проникнуть в духовный мир Спасителя, трудно понять, какая великая борьба шла в Нем, но степень напряжения духовных сил Иисуса и внешние проявления этого так поразительны: кровавый пот! Библия удивительна в своей достоверности. Оказывается, есть в медицине термин, описывающий подобные редкие случаи: гематогидроз! - когда сверхнапряжение приводит к тому, что лопаются мельчайшие кровеносные сосуды и может выступить кровавый пот… Эта титаническая борьба в духовном мире вышла кровавым потом в физи-чес-ком. Вот что может иметь в виду Слово Божие, когда говорит нам: "Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха" (Евр.12:4).

Какие же страдания Христовы могут умножаться в нас по Слову Божьему? Принятые через бичевание? (Было и такое, когда люди умерщвляли свою плоть самобичеванием.) Может быть, в нас умножаются крестные муки Христа (несколько лет назад на Филиппинах некоторые добровольно давали распять себя, чтобы испытать страдания Христовы)? Нет! Конечно, нет!

Это страдания души и духа, страдания сердца, как определяет его Библия, - вместилища всех наших надежд и помыслов, скорбей и радостей. Евангелисты описывают нам последние три года жизни Иисуса Христа как цепь именно таких страданий. И моление в Гефсиманском саду, арест, пытки, крестный путь и Голгофа - пик этих страданий.

Читая Евангелия, нельзя не заметить, что Иисус Христос, постоянно окруженный толпой, теснящимися вокруг Него людьми, которые все время чегото ожидают от Него, просят и даже требуют (нас-тав-ления, избавления от недугов, чудес, ответов на каверзные вопросы), страшно одинок. В мире спасаемых Им людей Он остается непонятым, отверженным и преследуемым.

Ему некому по-человечески довериться, не с кем поделиться, даже близкие Ему по духу ученики - и те не понимают Его. Он рассказывает о самом важном для Него, открывает сокровенное - что Ему предстоят пытки и мучительная смерть, а Петр говорит: "Да не будет этого с Тобою, Господи!" И мы можем сочувствовать Петру: нам на его месте было бы так же непонятно, зачем это нужно. Но земная участь, юдоль, Христа не становится от этого легче. Это при-чиняет Ему дополнительные страдания.

Нет смысла говорить о реакции на Его учение и действия воблаго страждущим - на эти чудесные исцеления и воскрешения мертвых, - о реакции книжников и фарисеев, которые искали одного: благовидной зацепки, чтобы арестовать Его и убить. И тут чего только не приписывали Ему: даже будто Он изгоняет бесов силою бесовскою...

Но свои!.. Родственники хотели увести Его, решив, что Он повредился в уме, а ученики... Евангелист Иоанн свидетельствует (6:66-67): "С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал двенадцати: "Не хотите ли и вы отойти?"" Что это, как не вопрос огорченного Человека, страдающего серд-ца?! Ведь Он знал, что и эти двенадцать отойдут, оставят Его после ареста.

Разве это не изощренная пытка: постоянно читать в сердцах людей неверие, непонимание, своекорыстие, ненависть, наконец? Оставаться безраздельно одиноким в толпе? Только любовь и сила Бога-Отца могли укрепить Его на этом пути. Но потом, мы знаем, наступил час, когда и этой поддержки Он лишился и "возопил: "Элои! Элои! Ламма савахфани?" - что значит: "Боже Мой! Боже Мой! Почему Ты Меня оставил?"" (Мк.15:34).

Страдания нашего Господа - это еще и страдания неразделенной любви. Неизъяснимая любовь Божия обнимает в Иисусе Христе всех человеков, а отвечают на нее единицы. И даже те подвержены сомнениям, колебаниям, стрессам... Не случайно Господь подверг Петра такому трудному для него испытанию, когда трижды вопрошал, напоминая о его троекратном отречении: "Симон Петр, любишь ли ты Меня?"

Может быть, ктото не согласится со мной, но наша любовь к Богу небескорыстна, основана на интересе: ведь мы чаем получить от Него спасение. И мы искренни, когда благодарим Его за этот дар. Но Ему нас благодарить не за что. Его любовь истинно бескорыстна, она выше нашего разумения, подлинно жертвенна, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова!

Я сижу напротив мужчины и вижу, что это уже другой человек. Тот принимал Слово, с интересом слушал, жадно глотал литературу. А этот... Речь его о суетном, пустом, да и сам он говорит:

- Пусто на душе, поеду в Москву кодироваться...

- Но ведь погибнешь, кодирование - это новая зависимость, ерунда...

- Да, ерунда, погибну...

Стена равнодушия, непонимания. Прощаюсь. Но ведь он был уже среди учеников, Господи! Как больно, горько...

Но не больнее, чем Спасителю в толпе. "Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше".

Главное - с нами наш Господь, прошедший путем невероятных страданий и мучений, испытавший полное одиночество в толпе, и это уже не выпадет на нашу долю. Потому что Он никогда, слышите, никогда не оставит нас!

Павел Гараджа