Зажги свой огонь!

Павел Минаев

Ночной Сан-Франциско фантастически красив. Вид с борта самолета ошеломляет. Как будто звездное небо подвергли гигантскому сжатию и бросили на землю. И рассыпались звезды мириадами ярких брызг фонарей.

Линии улиц структурируют это искристое великолепие в своеобразные созвездия кварталов и площадей. Кучка небоскребов деловой части города тянется огнями обратно в небо.

Город - технологическая музыка человечества.

И еще ночной город похож на плату огромного компьютера. В нем пульсируют миллионы человеческих жизней. С их радостями и болью, грехами и надеждами.

Город - слава, гордость и боль человечества.

Иисус Христос любил города. И хотел собрать жителей их, "как птица птенцов под крылья Свои".

"Не захотели".

Однажды Бог построит свой город - Небесный Иерусалим. Он будет художником, архитектором и строителем в одном лице.

И это будет совершенное, вечное великолепие.

Ведь Бог знает толк в строительстве, Вселенная - тому доказательство.

И будет там Господь, и буду там я, и будут там спасенные.

Хорошо!

„Одноэтажная Америка" - такое определение дали Соединенным Штатам известные писателисатирики И. Ильф и Е. Петров

Это метко, и это правда.

С тех пор мало что изменилось. Вся Америка - это одноэтажные домики, в основном деревянные, ухоженные и не очень, огромные магазины, тоже одноэтажные. Небоскребы есть, но они собраны в группу деловой части в центре больших городов. Городов мало, они не делают погоды. Вся Америка - большая деревня. И дороги, дороги, дороги - большие, широкие. С обилием дорожных указателей и многоуровневыми развязками.

Дороги точно выражают дух Америки - дух странствия, дух свободы.

Дороги сформировали страну, особенно "фривеи" - изобретение Америки. Они пронизывают всю страну навылет: города, селения, горы, скалы, пустыни, земли фермеров. Можно проехать с запада на восток Америки, не „зацепившись" за светофор или перекресток. Американцы - вечные странники, вся жизнь у них на колесах. Мигрируют в поисках лучшей работы, лучшей жизни, лучшей судьбы. Убегают от себя. Они быстро приспосабливаются к новым условиям.

Нация переселенцев - пилигримы.

Американцы трудолюбивы, дотошны, изобретательны. Открыты и закрыты одновременно, свободолюбивы, по-детски доверчивы. Любят деньги, карьеру, развле-че-ния, дома, машины. Свой дом - это их мечта. Одеваются очень практично, до безобразия. И еще любят "фан" - это их хобби, развлечение, любимое времяпрепровождение. Это или катание на лыжах, рыбная ловля, снегоходы, видсервинг, скалолазание, гонки на скутерах, или просто на джипах по льду замерзшего озера. Мало ли что еще! И отдаются этому сполна.

Все это я видел.

Интересная, оФАНорительная нация.

Нигде я так не ощутил дух Америки, гордость людей за свою страну, их патриотизм, их амбиции и имперское величие нации, как при посещении рождественской постановки в Кристальном кафедральном храме Шулера в Лос-Анджелесе.

Это была потрясающая театральная постановка - настоящий мюзикл! С живописными декорациями, волнующей игрой актеров, балетной труппой, сценическими эффектами и оперными ариями.

Торжествующий, яркий звук духовой группы симфонического оркестра пронзал пространство зала, подчеркивая величие Рима. Впечатляла сила и выразительность хора, передающая радость Неба. Летали ангелы под крышей храма в ярком свете прожек-то-ров. Их белые одежды трепетали от высокой скорости полета. Потрясающе!

Всадники Римской империи на настоящих конях возвещают приказ императора о переписи населения, мудрецы на верблюдах величественно шествуют у древних стен Иерусалима. Толпы народа в национальных одеждах, отары овец, костры и пастухи.

Все это очень близко к реальности. Впечатление - до затаив дыхание, до дрожи по телу, до боли в голове от передозировки впечатлениями.

Именно там я убедился, что Америка - это империя. Может быть, последняя в истории человечества. Может быть, построенная на иных принципах, чем предыдущие. На принципах свободы, демократии, разделения власти, торжества закона.

Но все империи, как известно, рушатся.

Незыблема только одна империя - Царство возлюбленного Сына Божьего Иисуса Христа. Подданным которого я имею честь быть. Хорошо!

"Зажги свой огонь!"

В полумраке огромного спорткомплекса армии США, в котором запросто можно заблудиться и который теперь принадлежит одной из евангельских церквей города Сакраменто, мощные светильники высвечивают середину зала.

Яркий остров в океане огромных конструкций.

Ряды скамей, лица людей, сцена. На ней плакат и пламенные буквы: "Зажги свой огонь!" Это девиз первой конференции миссионерского союза "Свет на Востоке" - вид сверху. Наверное, это любимая позиция Господа Бога.

Впрочем, наш Господь прекрасно видит отовсюду, все и вне и изнутри.

Людей на конференции было немного - человек 400. Немного обидно, что русскоязычная диаспора Сакраменто, которая насчитывает 80 000 человек, в очередной раз „проморгала" интереснейшее событие - миссионерскую конференцию. В который раз люди не узнали "времени посещения".

Все это уже было в истории.

Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов и просчеты организаторов.

А послушать на конференции было кого и было что. Вальдемар Цорн, рассказывая о разнообразном служении миссии "Свет на Востоке" представил новую книгу живого классика евангельской литературы Николая Водневского под названием "Небесная лестница". Как пример издательской работы миссии. Это сборник проповедей, но не только. В ней сильная проза и вкрапления великолепных стихов. Поэзии мало, но она прекрасна.

И вообще настоящей поэзии не может быть много, так как она - драгоценность. А драгоценности именно потому дороги, что их мало.

Я немного разбираюсь в поэзии и в прозе. И уверен, что Водневский - литератор очень высокого уровня. Его творчество - продолжение лирической линии русской поэзии Ю. Лермонтова, Н. Некрасова, С. Есенина, А. Фета, Н. Гу-милева. В его прозе - сила, лаконичность и простота Чехова. Простота до гениальности. Плюс яркий оптимизм христианства. Чего нет, к сожалению, у Антона Павловича.

Водневский уже насыщен днями. По всему видно, ему остались последние ступеньки лестницы, длиною в жизнь. Впереди - небо: радость, покой и сияющее лицо Христа.

„И венец, ну конечно, венец", как поется в одной христианской молодежной песне. Мне почемуто кажется, что награда ему будет немалая.

Я целую руки старой эмиграции. Она посвященно, много и ярко потрудилась для Христа. Водневский, Пейсти, Ясько, Кушнир, Дейнека, Марцинковский, Рогозин, Харчлаа, Иоанн Марк и другие. Часто недооцененная, непризнанная, критикуемая современниками.

Да воздаст вам Господь. По милости и по заслугам.

Подумать только, Водневский - человек такого яркого литературного таланта! - всю жизнь проработал на консервном заводе. Электриком.

Многотысячная русская эмиграция не нашла возможности найти брату содержание. Чтобы освободить его для духовного труда.

"Не узнали время посещения".
Впрочем, над потерями 
Нам нельзя страдать,
Потому что верим мы 
В Божью благодать.

Хотя, как знать, стал бы Водневский Водневским, если бы не работал тяжело и много на заводе. Вспоминается, что и Иосиф Бродский, нобелевский лауреат по литературе, родился как поэт в ленинградской кочегарке.

Неисповедимы пути Твои, Господи.

Вера Кушнир читала (и как читала!) свои стихи из нового сборника "По следам веры". Кстати, чудесно изданного и великолепно оформленного издательством "Свет на Востоке". Прекрасная, умная, талантливая женщина - слегка ироничная и очень доброжелательная.

Господи, сколько у Тебя даров и талантов!

До сих пор слышу ее голос, ее правильную, литературную речь. Сейчас это в иммиграции редкость. С какой радостью, любовью и болью она рассказывала о ситуации в Израиле. Иерусалим - это смоковница Божия. Пристальный взгляд на нее позволяет нам определять время человеческой истории. Время уже близко, и Господь скоро придет. Будем бодрствовать в труде и смиренно ожидать Господа славы.

И еще она моя землячка - родилась и выросла в Донецке. Приятно!

И еще. Я сделал ее фотопортрет. Приедете в Донецк, Вера Сергеевна, обязательно подарю Вам. В знак большой любви к Вашему большому таланту. Многие вам лета!

Помню слайды о миссионерском служении в Туве. Великолепные виды природы - горы, небо, живописные пастбища. И ужасающая бедность народа, бесправие, нищета. Убогие кишлаки, изможденные нищетой и бесправием лица.

И скромный, подвижнический труд миссионеров. И "свет во тьме светит, и тьма не объяла его". И пробуждается нация от сна покаянием и верой.

Смотрел, плакал и молился: „Господи, исполни миссионеров в Туве силой Духа Твоего. Радуй их Твоим присутствием. Сохрани от депрессии, отчаяния и тоски".

Помню рассказ о "белом пятне России" - Москве и Московской области. Огромная страна, а в середине - бездна. Прорубь, черная дыра греха, неверия, безбожия. Десятки миллионов людей и горстка евангельских церквей.

„Господи, позволь войти в этот пролом миссионерам! Со словом благодати Твоей - словом Спасения."

В Московии работать трудно. Астрономические цены, оборот огромных денежных потоков, особый менталитет людей. Высокий уровень образования, огромное количество театров и музеев, тонкое понимание искусства и море греха. И вовлекаются люди в этот водоворот сребролюбия, страстей, различных греховных удовольствий. Вавилон.

Говорят, в Москве одних казино больше, чем во всей Западной Европе.

И звучал одинокий голос ведущего конференции Андрея Бондаренко.

„Кто станет письмом Христо'вым для этого белого пятна России?"

„Вы можете помочь в этом. Своими молитвами, своими пожертвованиями".

На конференции мне очень захотелось иметь несколько жизней и больше чем две руки. И все их отдать Господу, посвятить служению. Все успеть, везде побывать. И в Туве, и в Московии, и в палаточном городке на Украине.

Порадовали конференцию песни Игоря Мельничука. Они наполняли зал славой Господу, трогали душу славянской грустью, трепетным ощущением присутствия Божиего. И ободряли в вере, и звали на труд. Я радуюсь за Украину, особенно за слепых людей, к служению которым Господь призвал Игоря.

Игорь - талантливый парень. Мне импонирует его творчество, его голос, его лиричность и любовь к классике. Ему можно и нужно расти в творчестве и служении слепым. И умаляться тоже нужно. В смирении и доверии Господу. Как и всем нам.

Впечатления

Мне довелось посетить много наших, славянских, эмигрантских церквей. Увидеть милые, родные, близкие сердцу, строгие лица. Впечатление сильнейшее - как будто я приехал во вчера - часы остановились! Русская евангельская церковь в Америке - это пожелтевшая фотография церкви семидесятых годов. Как будто не было перестройки, гласности, развала Союза и двери свободы Евангелия Бог еще не открывал. Все те же тягучие минорные песнопения, все те же четыре длинные, непонятные и часто неподготовленные проповеди. Все те же многочасовые служения и, конечно, каменные лица. Без улыбок, эмоций и чувств.

Все дело в том, что эмигранты бережно увезли с собой образ церкви "советского периода". И трепетно культивируют этот образ на американской земле. С закрытостью, закомплексованностью, собственной внутренней культурой, своеобразной одеждой и особым поведением. Они другой церкви не видели и не представляют.

Они не знают или не хотят знать, что евангельская церковь в бывшем Союзе сильно изменилась. В открытости и понятности миру. В новых методах евангелизации и радостным принятием новообращенных. В отходе от узости, законничества, нездорового консерватизма, закрытости.

Как жаль, что они еще в глубоком вчера.

А на улице - ХХI век. Стоит церкви подумать, чтобы она была письмом - понятным, читаемым и узнаваемым современниками.

Мало кто об этом думает ТАМ.

Они еще пребывают в эйфории. Церкви растут. Но не за счет покаяний: евангельской работы с неверующими практически нет, - а за счет непрекращающегося потока эмигрантов. Едут.

Но завтра им будет больно. Очень. Приедут. Уже сейчас детям эмигрантов скучно и неинтересно в таких церквах. Я слышал их исповеди. Кто-то сказал, что ничто так не убивает христианство, как скука.

Дети, молодежь очень быстро воспринимают язык, культуру, образ жизни и поведение сверстников. В их облике - раскованность, внутреннее достоинство и свободолюбие американцев. Что никак не вписывается в консервативные стандарты иммигрантской церкви.

Лучшие уходят в американские церкви, что не так плохо. Многие - в мир, что очень плохо. Некоторые остаются и зачастую становятся консервативнее отцов. Мизинец становится толще чресл отца.

И плачут отцы, плачут матери.

И самое трагичное в том, что они не понимают, почему это происходит.

Америка - плавильный котел наций, народов и племен. Она очень сильно меняет человека. Особенно детей и молодых. Они, как глина, - их внутренний мир еще не сформировался.

Странно видеть своих племянников, которые прожили тричетыре года в Америке. Они уже не русские, они другие. Они быстро теряют русский язык. Поведение, взгляд, речь - все другое. Чужое. Не говорю, что это плохо. Но странно видеть это. И немного обидно - русские все-таки.

Для меня самое красивое в Америке - это национальные парки. Через парочку из них я проезжал. Моим восторгам не было предела. Величие Бога в природе сражает, потрясает, умиляет. Эти горы, скалы, ущелья, леса, поля, реки и океаны. Девственная природа, старательно оберегаемая государством. И вокруг бродят дикие животные, непуганые олени, козы, белки. Берут пищу из рук.

В Америке очень строгие законы охоты и ловли. Наши все давно бы перестреляли и испоганили.

Это была большая доза адреналина для меня. Мой фотоаппарат работал, как пулемет.

Довелось мне побывать на собрании мессианской общины города Денвера.

Там ведет служение мой родственник - Анатолий Одноралов. Любит Господа, трудится хорошо, много, трудно, с большой любовью к евреям. Богослужения, праздники, постановки, застолья, посещения, посылочки, автобус в церковь и обратно, гуманитарка, духовная литература, уроки английского бесплатно, бутербродики, чай и многое другое. Если бы русские пасторы так возились с русскими - у них были бы мегацеркви!

Он в своем служении избрал такую концепцию работы с евреями - использование элементов иудаизма и еврейской культуры.

Я уважаю такую концепцию.

Вначале все интересно. Возжигание семисвечника, специальное облачение, звук шофара, протяжные молитвы на иврите. Оживает Ветхий Завет.

Но потом приходит странное ощущение, что все это уже было. И за всеми этими атрибутами евреи не узнали Мессию, не разглядели Христа: в простой одежде проповедующего, без шофара молящегося ночью на горах Иудеи, в субботу творившего добро и исцеления.

И кажется, не впадение ли это в очередное законничество?

Я люблю еврейский народ, и я не лицемерю. Я встречал евреев, у которых совершенно другая концепция церкви. Похожая на нашу. И они в ней себя совершенно уютно чувствуют! Мне почему-то кажется, что церковь одна. Для всех наций, языков и племен.

Может быть, я не прав, может, во мне силен голос моей славянской натуры.

Иудаизм - это стена. Стена плача. Тупик, в который уперся народ.

Христианство - это не стена, это - дверь. Выход. Путь в небо.

Павел Минаев, Сакраменто-Донецк