Во имя жизни

В Евангелии от Матфея есть такое выражение: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Матф. 16,25).

Другое, аналогичное сему, выражение находим в Евангелии от Иоанна: «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Иоан. 9,39).

В самом деле, на первый взгляд кажется довольно странным, что сберегающий душу — теряет ее, а теряющий душу свою ради Христа приобретает ее. Как это так? Или же: видящие ослепнут, а слепые прозреют. Довольно непонятно. А в сущности оно так же непонятно, как непонятны были слова, сказанные Христом одному из начальников Иудейских Никодиму: «Должно вам родиться свыше» (Иоан. 3,7).

И как тогда этот Никодим задавал Христу вопрос, так и в наши дни человечество в один могучий голос, меряя на человеческую мерку, задает вопрос: неужели для того, чтобы прозреть, необходимо ослепнуть? И, к несчастью, если всмотреться в жизнь людей, то увидим, что вопрос этот остается вопросом, и люди по-прежнему находятся во мраке неизвестности, в положении Никодима, продолжая делать дела тьмы, хотя именуют себя ходящими во свете.

Это недоразумение происходит по той простой причине, что люди не различают в себе двух начал: первое — временное, проходящее, второе — вечное, невидимое, духовное.

Не различают в себе двух человеков: внешнего, физического и внутреннего, духовного, из которых второй является ценителем действительности первого, соглашаясь с ним в добром и расходясь в злом.

Вся наша жизнь протекает в старании подделываться под требования первого начала, то есть внешнего человека, и эта житейская суета окончательно заглушает в нас чувство духовного начала, запросы нашей совести, этого ценителя.

И еще потому, что мы не прислушиваемся к голосу нашей совести, не даем должной оценки нашего бытия и не хотим понять разницы, отличающей наше естество от естества животного.

И, наконец, оттого только, что, живя в этом мире, мы отдаем себя в его полное распоряжение, оправдываясь в этом неразумном своем поступке тем, что требования нашего плотского человека ярче, настойчивее и для существования необходимые. Хлеба, хлеба, хлеба! Вот наш жизненный девиз.

Но мы совсем забыли, что «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Матф. 4,4). И уделяя так много жизни в угоду видимого начала, теряем из виду духовное.

В таком грустном состоянии находится большинство людей. Человек, если можно так выразиться, располагается в этом мире, как дома. Начинает воздвигать не временные шатры, а целые дворцы. Как будто собирается здесь жить вечно и как будто этим только земным существованием и ограничивается его жизнь. Грубая ошибка!

Ведь в сущности, что есть наша земная жизнь? Псалмопевец Давид дни жизни человеческой уподобляет тени (Псал. 143,4). И это вполне удачное сравнение.

Мы не живем в этом мире, а только проходим чрез него. Земная жизнь есть ничто иное, как только преддверие настоящей, вечной жизни, лабиринт, полный мучений и соблазнов, проходя который, видим впереди себя сияние другого света, в который должны будем вступить.

Среди людей мы встречаем, и очень даже часто, таких, которые не чужды идеалов Христа и в жизни которых проявляются признаки стремления, подчас сильные и упорные, к достижению этих идеалов, старание облагородить жизнь — душу свою. Но если мы ближе подойдем к духовному состоянию таких людей, то, нам придется убедиться, что эти люди далеко от того, что называется: «душу свою сберечь».

Чем же обьяснить подобное явление? Не обставляет ли Бог человека какими-либо особыми требованиями, исполнение которых примирило бы Бога с людьми, но которые еще не поняты людьми, а отсюда происходит ошибка? Для, выяснения этого вопроса, незаурядного, жизненного и существенного, обратимся прямо к слову Божию.

Читая двадцать четвертый и двадцать шестой стихи 16-й главы Евангелия от Матфея, мы, несомненно, найдем ту главную причину, от начала веков стоящую между Богом и человеком, мешающую «душу свою сберечь» истинным путем в отдельности каждому человеку. И, слава Богу, нам не приходится идти далеко за поисками ответов и рыться в своем уме, чтобы уразуметь и искренно поверить словам: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее».

Человеку, желающему «душу свою сберечь» Христос предлагает условие: «Возьми крест свой и следуй за Мною». Немного простых слов, а на какое глубокое размышление они нас наводят! Крест — символ страданий. Так нас учит слово Божие.

Термин «возьми крест свой» значит — с кротостью и терпением, подобно великому Учителю, переносить все возложенное на нас нашим Небесным Отцом. Примириться с занимаемым положением и принять за непреложную истину, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3,12). А потому оставить стараться идти «против рожна».

Когда же создается такое положение? Только тогда, когда каждый из нас перестанет быть в услугах этого мира, переменит взгляд на событие и отрешится от общества и от его мирских и чисто животных стремлений. И поскольку человек отделяется от общества, постольку он становится ненавидим и даже гоним им. Но поступая так, человек не должен забывать еще и того важного обстоятельства, что он не свой а принадлежит Богу, и, как таковой, он должен отдать себя в полное Его распоряжение и перестать, вместе с тем, иметь тенденцию думать о себе более того, что он есть на самом деле (1 Кор. 6,19-20). При всем желании, мы не можем сами создать для себя положение, дающее нам полный покой. В исполнении всего этого достигается то, что означает — взять и нести крест свой.

Как еще слишком далеки люди, даже от мысли, — взять на себя крест свой! И как еще много, много у людей надежды, надежды напрасной, на самих себя, на свои силы! Как, человек — венец создания, царь земли, да чтобы снизойти до такого положения, чтобы признать себя ничего не имеющим, быть отчужденным от общества, гонимым и стать слугою для других? Нет, уж это извините! Все, что хотите: и посты, и молитвы, и даже деньги, но только не самопожертвование, не самоотвержение.

Гордость, враг души, занимает еще довольно видную роль в психике человека, и мы не преувеличим, если заметим, Что таково, по крайней мере, настроение большинства людей. Хотя это и не высказывается, хотя они говорят совсем противоположное, но ведь не надо быть особенно внимательным, что бы усмотреть, что плоды то жизни их со словами не сходятся. А ведь жизненные плоды есть мерило духовного настроения человека.

«Раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Иоан. 15,20). Такое правдивое соотношение двух положений выводит Христос. И, действительно, если Христос, за свою проповедь о всепрощающей любви, был отчужденным от общества, если Он был презираем и гоним, служа мишенью для насмешек и глумлений, то и все последователи Его учения должны испытать то же самое. В этом не может быть никаких отступлений, ибо Христос категорически заявляет: «И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лук. 14,27). Убедительно, коротко и ясно. А большинство преднамеренно избегают и прячутся от этого. Часто из-за того только, чтобы не быть осмеянным, поруганным окружающей толпой за исповедание Христа, люди готовы на самые низкие решения, подчас доходящие до отрешения от Христа.

Некогда апостол Петр, во дворе первосвященника, заявил вопрошавшим его: «Я не знаю Его» (Лук. 22,57), лишь только потому, что он еще не успел твердо усвоить аксиому: «А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Римл. 8, 17). Да, этот ветхий человек, перед страхом близкого мучения, давал о себе чувствовать. Но в этом совершившемся некогда факте мы можем усмотреть для себя более радости, нежели печали, ибо как трагично было отрешение Петра, так трагически было раскаяние его в этом поступке. И если мы проследим дальнейшую жизнь апостола Петра, то встретимся уже с Петром, готовым положить душу свою за Христа. Следовательно, как однажды совершается отречение его от Христа, так однажды было его раскаяние перед Ним.

То ли мы отмечаем в жизни окружающей нас толпы? Многие так часто и, притом, через мелочи отрекаются от Христа и отказываются от несения своего креста. Причиною этого является то, что у них в душе не было полного решения отдаться Христу. В этом мы можем усмотреть первую ошибку и преграду, о которую люди, до последних дней своих, претыкаются и которая мешает обрести душу свою, как того хочет Бог.

Предложение Христа «следовать за Ним» является непременнейшею необходимостью предложения Его «взять крест свой». Великая любовь Христа не оставляет человека одного с его тяжелым крестом. Он нежно протягивает Свои руки и велит следовать за Ним. Такие слова мы находим в ответе Христа богатому юноше (Лук. 18,22). Христос не оставляет детей своих одних, а берет под Свое отеческое руководительство, обосновывая это Свое отношение тою аксиомою, которую Он некогда высказал своим ученикам, а в лице их и всем нам: «Без Меня не можете делать ничего» (Иоан. 15,5).

Поэтому, из всего этого, не трудно понять, что верующий всегда должен чувствовать около себя присутствие самого Христа. И вот этим-то присутствием освящается земная жизнь его, толкая на добрые дела любви и правды. И чем сильнее ощущается это святое присутствие, тем сильнее освящается жизнь. Кто же этих чувств не имеет, тот еще далек от следования за Ним и напрасно претендует на звание дитяти Божьего.

Мысль о вечном присутствии Христа не укладывается в умах людей. Человек страшится этого присутствия, считает недостойным себя этого общения и даже находит невозможным пройти дорогою Его. А ведь впереди нас идет Тот, Которому все возможно и пред Которым все преграды исчезают, как дым.

Чего же нам страшиться? Для устранения этого ненормального явления, с нашей стороны, требуется очень мало, нужно только противостать этим сомнениям и ближе подойти ко Христу.

Люди устремились за наслаждениями, ищут все новых и новых ощущений, жаждут знаний и славы человеческой. В мире с каждым днем являются новшества, созидаются реформы, создаются общества, партии с высокими идеями, а, в сущности, нет в них и искорки Божьей, все напыщенное и основано на чисто человеческой подкладке. О6 идее Христа забыто и не чувствуется искания Бога.

«Каждый человек мыслит, ибо так он создан. Разумно мыслящий человек, прежде всего, думает о душе, о Боге. Посмотрите же о чем думают современные люди? О чем угодно, только не об этом. Они думают о плясках, о музыке, о пении и т. д. Они мечтают о постройках, о богатстве, о власти. Они завидуют положению богачей и царей. Но Они вовсе не думают о том, что значит быть человеком». Так правдиво схватывает настроение людей всем известный Паскаль. Да, повторяем мы за ним, они не думают о том, что значит быть человеком.

А между тем это один из животрепещущих вопросов и не только с внешней, а и с внутренней стороны. С именем человек, вникая глубже, связано чувство присутствия Христа и исполнение воли Его: «следовать за Ним». И решение этого вопроса, смеем надеяться, привело бы к желанной цели. Всякий из нас претендует на звание человек, что вполне естественно, ибо человек создан Богом. Но этого мало, он создан по образу и подобию Его. Это отличительная черта в создании человека от прочих творений, это вложенное божественное начало в природу его возвышает его в мире, дает право первенства. Но вот вопрос: ставит ли себя человек в такое положение, которое бы доказывало его высокое происхождение?

Сохраняет ли он внутри себя это божественное начало и в том первоначальном виде, в каком оно было вложено в его природу? Носит ли он в себе отпечаток образа и подобия Божия? О, нет! Расшатавшиеся нравственные устои всего человечества нашего времени вовсе не говорят в пользу названия человек. Пальма первенства променяна на чечевичную похлебку. И это не сон, не бред больного ума, не кошмар, а горькая действительность. Жизнь настолько полна яркими примерами, что уже не требуется других доказательств этой действительности. И мы бы умышленно грешили, если бы помыслили в уме своем, что впереди этих людей идет Христос.

Люди, называя себя последователями Христа, совершают сплошь да рядом такие дела, которые Он явно порицает. Идут в такие места, куда, наверно, не пошел бы Христос. Но непонятнее всего здесь то, что все совершаемое поощряется высшим классом людей, народом мыслящим, ученым, и даже пастырями народными. В то время, когда бы, кому следует, нужно говорить, люди предпочитают хранить упорное молчание. И в этом зловещем молчании высказывается полная их солидарность с происходящим вокруг. Как будто так и нужно. Как будто все содеянное соответствует идее Христа и доказывает наше происхождение.

Мы оставим в покое тех, которые устами своими не отвергают Бога, которые не вычеркивают себя из списка последователей Его учения, но которые, в действительности, совсем чужды идее Христа, которые в жизненной суете забыли и думать о делах Божиих и которых слово Божие предупреждает: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 9-10). На их конец указывает апостол Павел словами: «Их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их в сраме: они мыслят о земном» (Филип. 3, 19).

Мы также не будем останавливаться и на тех, кои давно выключили себя из списка людей, признающих в себе не умирающее начало — душу. Заметим, что люди в своем понятии о душе, идущем вразрез с учением Евангелия, делятся на многие группы.

Это — сливки мира сего, люди большого ума, имеющие сильное притязание быть мудрыми в мире, что в глазах Божиих есть безумие (1 Кор. 3,19).

Мы обратим внимание на тех людей, которые, по внешнему образу жизни и на первый взгляд, оставляют впечатление ищущих Бога, кои прилагают особое старание и средства к достижению святых идеалов, но к достижению которых ими применяются свои чисто человеческие средства.

Так, одни из них думают, что если они аккуратно, по шаблону, будут посещать богослужения и ежегодно исповедывать свои грехи пред человеком (Исаия 2,22), то этого вполне достаточно, чтобы не напрасно носить на себе имя Христа. Другие идут немного далее. Они предполагают творить добро, раздавать милостыню, делать пожертвование и вклады в различные богоугодные предприятия и всем этим мечтают угодить Богу (Притч. 11,28).

Третьи — в деле своего спасения придают большое значение своему туго набитому карману и мыслят дар Божий приобрести за деньги (Деян. 8, 20).

Четвертые — задаются целью самоусовершенствования и предполагают, что в основе нашего спасения лежит самобичевание, для чего находят нужным удаляться в пустыни и вести чисто аскетический образ жизни, строго соблюдать посты и изнурять тело свое всевозможными лишениями и даже истязаниями.

Пятые — совершают целые путешествия по святым местам и ищут Бога, между тем как Он недалеко от каждого из нас (Деян. 17, 26-28).

Но среди всей этой массы людей есть и такие, которые абсолютно ничего этого вышеприведенного не делают, да и предпринимать какие бы то ни было усилия, по пути к вечной жизни, признают излишним, а сознают вполне достаточным то обстоятельство, что они рождены в христианской семье, крещены по христианскому обряду. А затем уверены, что какую бы они жизнь не проводили здесь на земле, после их смерти церковь за них уж наверное Бога упросит и, конечно, если что они и сделали неугодное в очах Всевышнего, будучи во плоти, то Бог, внемля мольбам церкви, им простит и переселит из гиены огненной на лоно Авраамово.

Должен заметить, между прочим, что людьми с такими легкомысленными понятиями на дело спасения особенно богат наш век.

Интересно, прежде всего, то, что вся эта масса людей, применяя сказанные выше меры, твердо уверены, что они стоят на истинном пути ко спасению своей души, между тем как в сердце каждого из них, даже при строгом исполнении всех правил и обрядов церкви, царит полная неудовлетворенность, пустота и нет мира. Во все дни жизни своей держат себя в положении ищущего и, умирая, чувствуют не достигшими еще, оставаясь в полной тьме о будущем, так как чувство полного удовлетворения и перерождения составляет отличительную черту и сущность христианства. Нет в мире такого положения, кроме христианского, в котором бы человек чувствовал себя вполне удовлетворенным. Ни богатство, ни слава, ни почести, ни знания не дают права на полный покой. Жизненный опыт нас учит, что бедный класс людей ведет такую же неустанную борьбу с нуждой, какую богатый — со скукой.

Также никакие посты, ни паломничества, ни вклады не заглушат голос совести и не удовлетворят духовного человека, ибо духовный удовлетворяется только в Боге, в чистосердечном признании пред Ним своей немощи.

«Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение мое» (Псал. 61, 2), с энтузиазмом восклицает псалмопевец Давид. Да, только в Боге и ни в ком другом. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Матф. 11,28).

Будет ли, после сего, дерзостью оспаривать, что наша душа должна успокоиться в Боге и иметь полный покой, и не будет ли безумием утверждать противоположное? Глубоко ошибаются те, которые не чувствуют себя примиренными с Богом и утверждают, что это так и нужно. И еще больше ошибаются, если, вместе с этим думают чем-либо угодить Богу и удовлетворить Его правосудие. Берем на себя смелость сказать, что все таковые, как бы они не напускали на себя набожности, как бы не укрощали плоть свою- стоят на ложном пути. Они не Следуют за Христом, а идут вслед собственных своих предрассудков.

Все Евангелие, от корки до корки, трактует нам о том, что в основе нашего спасения, прежде всего, стоит вера. Вера в искупительную жертву, в пролитую кровь Христа. Добрые наши дела освящаются верою, а без веры, хотя и с добрыми делами, Богу угодить невозможно (Евр. 11,6).

Внешнее наше благочестие, без веры в личное спасение, — пустой звук. Добрые наши дела, не сопровождаемые верою, — внешний блеск, мишура, которою мы тщетно стараемся прикрыть свой пустой сосуд — сердце. Для того, чтобы творить добрые дела и чтобы эти дела воистину были добрыми, нужна прежде всего вера.

Если бы Авраам, принося в жертву сына своего Исаака, имел сомнение в обетовании Господнем (Быт. 22, 12-13), то таковая жертва не была бы угодна Богу, ибо исполнялась бы по принуждению, против воли исполняющего, и принесение жертвы, как послушание, не было бы добром.

Мы видим, что этот муж веры, Авраам, нимало не колеблясь и не противореча, встает рано утром, берет единственного сына своего Исаака и идет с ним на гору, чтобы исполнить волю Божию. Он нимало не колеблется, хотя Бог и говорил ему прежде, что в Исааке наречется ему семя, а потом, как бы в противоречие своему обетованию, велит разрушить основание этого семени — Исаака.

Авраам имел твердую веру, зная, что для Бога нет ничего невозможного (Евр. 11, 17-19). И вот эта вера освящает его дело — жертву, делает ее угодною пред очами Господа, ибо суть не в жертве, а в послушании и в свободном исполнении повелений Божиих.

«Ибо благодатью вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Ефес. 2, 8-9), свидетельствует нам Слово Божие. Большинство же хотят своей благочестивой жизнью, помимо веры, наследовать жизнь вечную. В области такого умозаключения — безумствуют.

Добрые дела держат нас на почтительном расстоянии оттого, что называется благодатью и истиною. Лишь вера в Искупителя удаляет это расстояние и дает нам возможность подойти к цели. Добрые дела — наше назначение на земле, делать то, что должны делать. (Ефес. 2, 10).

Не будем голословны и возьмем несколько примеров. Раскроем книгу Деяний Апостолов шестнадцатую главу и прочтем там о событии, как апостол Павел и Сила были ввергнуты в темницу. Здесь важен вопрос темничного стража и ответ на него учеников Христа (Деян. 16, 30-31). Для того, чтобы спастись, посылает ли апостол темничного стража куда-либо в пустынное место на поклонение? Дает ли ему совет соблюдать строго посты и все существовавшие фарисейские постановления? Нет. Темничный страж получает лаконический, но жизненный ответ: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой». Слышите — только веруй. Началом духовного благополучия является вера, а не дела.

Нам вспоминается нечто из жизни сотника Корнилия, состоящей из сплошного благочестия. Казалось бы, чего еще недостает ему для спасения? А между тем он не имеет в душе своей желанного покоя, к которому он так стремится. И только Господь, видя жажду и чистое стремление, указывает ему кратчайший путь к спасению. Он послал в дом сотника Петра, который повествует ему о Христе, о цели Его пришествия на землю и, наконец, заканчивает свою речь словами: «О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его» (Деян. 10,43). После сих слов сотник Корнилий находит то, чего раньше недоставало ему для спасения. Нам не трудно догадаться, чего же, именно, не хватало. Недоставало веры в прощение грехов, в факт, совершившийся на кресте.

Но я чувствую, что мне скажут: — вот видите, вере предшествовали дела. Значит, если бы не было впереди добрых дел, вера не достигла бы желанного результата. — Тогда всех таковых я приглашаю с собой в путешествие на гору Голгофу. И вот мы на этой памятной горе, у подножья трех крестов. На одном из них, перед нами, распятый висит разбойник. По напряженному выражению его страдальческого лица, нам не трудно прочесть о чем он думает. Перед его воображением предстала вся протекшая жизнь, наполненная сплошным злодеянием, зверством и пролитием крови. Здесь только он глубоко сознает, как жесток он был по отношению многих жертв его корыстолюбия. И, сознавая все это, он глубоко раскаивается в своей душе за прошлое.

Совесть, драгоценный дар, вложенный в природу человека самим Создателем, просыпается в душе этого грешника и начинает работать усиленным темпом. Этот божественный бессмертный голос, единственный руководитель и непогрешимый судия добра — совесть, дает ясную оценку совершенного и в ярких красках проводит параллель между добром и злом. Совесть рисует человеку его печальное положение, но в то же время она указывает ему и выход из этого состояния. И вот из уст разбойника мы слышим вопль: «Помяни меня Господи, когда придешь в Царствие Твое!» (Лук. 23,42).

Немыслимая просьба, слишком позднее раскаяние, — так, вероятно, сказали бы некоторые. Но Господь говорит: «Мои мысли — не ваши мысли» (Исаия 55,8).

Разбойник получает вполне удовлетворительный ответ от Того, Кто был к злодеям сопричтен, но Кто даже льна курящегося не угасит (Исаия 42,3). «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю (Лук. 23,4З). Какие сильные, положительные, дышащие властью прощать грехи, слова! Тут уж, кажется, дальше идти некуда. Факт налицо и комментарии излишни. В этом факте ясно, что вера в Распятого есть истинный руководитель ко Христу и что она занимает первое место на пути к спасению. Укрепляясь в этой нестареющей истине, становится понятным то обстоятельство, почему Господь пришел в этот мир обличить людей, прежде всего, в грехе неверия в Него (Иоан. 16, 9).

Это самый большой грех и в то же время — самая заразительная и распространенная болезнь всего человечества. Неверие — великая брешь в стене спасения. Но не думайте, что этою болезнью одержимы только те, которые своею порочною жизнью или умом отвергают заветы Христа и не признают за святыню кровь Его (Евр. 10,29), но и те, которые со своею праведностью хотят «найтись в Господе» (Филип. 3,9) и, на пути искания спасения, отводят первенствующее место своим заслугам.

В то время, когда Господь всенародно объявляет: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Иоан. 7, 37), многие не доверяют этому призыву и видят в нем какой-то обман, что то мифическое. Не хотят пить даром (Исаия 55,12), но устремляются в пустыни, идут по святым местам, делают жертвоприношения и всячески истязают себя, чтобы этим заплатить за «живую воду». Так глубоко и непростительно оскорбляет человек силу и премудрость Божию и умаляет Его авторитетность! Вот где совмещается то, что означает: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Вот в чем начинается исполнение цели пришествия Христа: «Чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы».

Кажется, давно бы пора человечеству узреть этот вопиющий недостаток, эту брешь. Время приняться за заделывание этой бреши, дабы, «найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая чрез веру во Христа, с праведностью от Бога по вере» (Филип. 3,9).