В развалинах Древнего Рима

Я родился и вырос в бедной крестьянской семье, в Западной России. Без школы, полуграмотный, до четырнадцати лет я пас коров. В 1930 году пошел на заработки и уже содержал самого себя. Но, несмотря на мой рабский труд, я всегда был в нищете и даже хлеба никогда досыта не наедался. Ходил в отрепьях и часто не было во что обуться. Когда я был еще дома, мать учила меня молитвам, но когда подрос, то оставил и забыл все и помышлял только о том, как бы добыть себе горьким трудом кусок хлеба. Я не рассуждал о Боге, потому что ничего не знал о Нем.

В 1938 году я уехал из своей местности, как говорят, «в поисках счастья», хотя я и не верил ни в какое счастье. Какого счастья мог для себя ожидать человек неграмотный и духовно слепой?

Настал 1941 год. Началась война. Меня призвали в армию. Перед отъездом на фронт мать, благословляя, дала мне крестик, на котором было распятие Христа. Когда мать сказала: «Благословляю тебя, Володя, и поручаю жизнь твою Богу», — я впервые, как бы ощутил присутствие Божие и страх пред Ним.

Война была жестокая. Случалось видеть чудеса в своей жизни. Однажды я пошел в дозор и заблудился. В поисках пути я выбился из сил, присел и уснул, а когда проснулся, то увидел себя в зоне военных действий, между двух огней. Только чудом остался жив. В те страшные моменты, когда бомбы падали, ища моей души, я всегда вспоминал молитвы и наставления матери и не раз молился сам. Одним словом, трудно пришлось мне в жизни: немного повеселился, но зато вдоволь наплакался. Проехал много стран, побывал во многих городах и в 1947 году добрался до Рима. Здесь, без знания языка, без документов, без всяких средств к существованию я очутился буквально на улице. Была зима, холодно. Сначала спал на вокзалах, но от этих удобств пришлось отказаться из страха, что во время облавы арестуют и сошлют на остров Липари, в концентрационный лагерь. Нашел одну просторную дыру в древне-римской городской стене и там коротал свои зимние ночи. Одежда износилась, обувь изорвалась, белья не менял четыре месяца. В какие комитеты ни ходил, куда ни обращался за помощью, всюду наталкивался на грубость, эгоизм, подозрение и недоброжелательство. Оставалось только повеситься.

В этот период беспросветной нужды и тяжелых душевных переживаний я встретил одного своего друга, который сказал мне, что на улице Апули происходят Евангельские собрания, где отлично поют и интересно проповедуют. Но в этот день мне уже было не до песен. У меня созрел воровской план. В одном месте стоял мул, которого я и решил украсть. Кража должна была произойти в ночь с воскресенья на понедельник, когда итальянцы, напившись вина, будут крепко спать. На этом основании я не мог обещать другу, что приду на воскресное собрание. Мы постояли с ним, поговорили и разошлись. На прощанье он мне сунул какую-то книжку. Я посмотрел: «Новый Завет и Псалтирь».

Никогда раньше не видел! Пришел в «дыру», начал читать и не мог оторваться, настолько все было ново и занимательно. Я с нетерпением ждал воскресенья, но уже не с тем, чтобы похитить мула, а чтобы побывать на собрании и получить разъяснения словам Христа: «Приходящего ко Мне не изгоню вон», У меня появилась жажда придти ко Христу, но я не понимал: Как? Зачем? Когда должен я к Нему обратиться?

На собрании я впервые услыхал, как проповедуется Слово Божие, и был и восторге от всего слышанного.

Заканчивая речь, проповедник громко воскликнул: «Покайся грешник, ведь это за тебя Христос так тяжко страдал и мучился». Я испугался. Проповедник не сводил своих глаз с меня, точно знал, что во всем зале есть только один великий грешник и этот грешник — я…

Возвратившись к себе, в «дыру», я много размышлял и до рассвета не мог уснуть. Вокруг было темно и тихо, точно в гробу. Я хотел было выбраться из своей берлоги и бежать, куда глаза глядят, бежать от своей порочной, несчастной жизни, бежать от самого себя, но здравый смысл восторжествовал, и я, став на колени, начал горячо молиться и умолять Бога простить меня. Весь остаток ночи я проплакал. Я перебирал в памяти всю свою прошлую жизнь и все время повторял: «Господи, прости меня, — больше грешить не буду!»

В следующее воскресенье, когда я пошел на собрание и услышал вторую проповедь, я узнал, что Господь прощает кающегося, но, думая, что недостаточно еще покаялся, я вновь, стоя на коленях, во время заключительной молитвы, плакал и просил Господа простить меня. Но и после этого я все же ушел домой без мира в своей душе. Всю неделю я продолжал взывать к Богу. Бывали моменты, когда во время молитвы мне становилось то жарко, то холодно, но и это не приносило моему сердцу желанной уверенности. Я снова принялся читать Слово Божие. В одном из Псалмов Давида я прочел: «Я произведу суд по правде…» Эти слова, как меч, пронзили мою душу. Я увидел, что Бог был бы несправедливым, если бы не осудил меня на вечную погибель, которой я вполне заслуживаю. Я пришел в отчаяние. И в таком состоянии обреченности явился на собрание. Проповедник говорил в этот вечер именно о том, что мы безнадежно погибшие грешники, но что Христос для того и явился в мир, чтобы «спасти погибшее».

Заканчивая свою проповедь, проповедник спросил, есть ли на этом собрании те, кто чувствует себя погибшим? Я поднялся с места и громким голосом сказал: «Господи! Я этот погибший грешник, спаси меня!» В этот момент я слышал биение собственного сердца и чувствовал, что Бог совершает надо мною какое-то чудо. Теперь уже была полная уверенность, что Он простил меня, ибо мир, невыразимый мир завладел всем моим существом. Я начал славить и благодарить Бога, и вдруг на смену пришла великая радость. Мне хотелось смеяться и прыгать от счастья, и плакать от умиления. С тех пор я не перестаю радоваться в Господе и свидетельствовать об этом другим.