Разбойник

Б. Ямпольский

Много людей живет на земле, и у всех разные характеры, привычки, интересы. Даже походка, голос и многое другое отличают одного человека от другого.

Характер человека - это сам человек. Вот почему христианин, вступив на путь следования за Христом, должен всматриваться в Его образ, чтобы в какой-то мере преображаться в Его образ. И это прежде всего относится к нашему характеру.

Самой отвратительной чертой характера является лицемерие, а другими словами -криводушие. Так говорят о людях, которые прячут свое истинное лицо под разными масками.

Христос много раз осуждал лицемерие книжников и фарисеев, называл их «гробами окрашенными, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» (Мф. 23:27).

В рассказе «РАЗБОЙНИК» вы прочитаете историю о безобидном котике. Но разве вы не встречали в жизни людей с характером этого котика? Их много на нашей земле, и оттого грустно живется.

Жил при доме отдыха кот, круглый, как бочонок, нахальное плющеное мурло, великосветские усы, и был он тут словно по штатному расписанию, как повариха, затейник, садовник.

Когда утром все делали зарядку, он, с благородной бархатной сединой, тоже выходил на физкультурную площадку, зевал и умывался, а когда шли в столовую, он, обгоняя всех, направлялся туда же, бродил под столами, мяукал, толкал мордой в ноги и получал рагу и котлеты, перепадала ему и шарлотка с яблоками, и цукатные сырки, a oт манного пудинга он отворачивался: «За кого вы меня принимаете?»

В мертвый час он, улегшись на солнцепеке, зажмурившись, предавался воспоминаниям, какие никогда и не снились котам городским и сельским, котам уличным, и деликатно облизывался сиреневым языком.

Он Был осязательным участником всех мероприятий. Когда играли в викторину, сидел тут же и при каждом вопросе делал глубокомысленное лицо, и когда при неправильном ответе смеялись, он тоже профессорски улыбался. Любил он смотреть кино, какие фильмы - вес равно, лишь бы мелькало.

Все это была видимая его жизнь. Но была еще другая, миру неведомая, глубоко личная, засекреченная, ночная, когда он выходил разорять соловьиные гнезда.

После заката солнца какое-то новое, мечтательное выражение являлось на его круглой, себялюбивой, отъевшейся морде. Осторожно, так чтобы никто не видел, он заходил за тын и долго стоял, оглядывался и прислушивался.

Он задумал разбойную операцию «Соловей». Крадется он среди бурьянных трав и одуванчиков окольной, непротоптанной тропинкой тигриным шагом, по-пластунски припадая к траве, только спина изогнулась, только хвост трубой, только искры. И еще петляет, заметает следы, на психологию давит - вот встретился на пути домик, так он и к домику подошел, поднялся по ступенькам на крылечко, словно шел за молочком, и вдруг оглянулся: не наблюдает ли кто? - и шасть в траву! А если заметит чей-то взгляд, начинает несчастно прихрамывать и суетиться: мол, ищу траву для лечения, животом заболел, мол, больной я, несчастный, иду в овраг умирать.

Но вот он появился на открытом склоне и пошел скачками, скачками к кустам у пруда, где соловьи и веснянки. Тут мы его однажды и встретили в засаде, и как только он увидел нас, сразу все понял, припал к земле, слился с землей, с головой и плечами ушел в траву, как будто замер.

Мы его шуганули. И он как прыгнул, как взвился, будто выпущенный из пращи. Где уж тут хромоножка, где уж тут несчастненький, летит, как фаустпатрон, лишь трава свистит, лишь одуванчики разлетаются.

А когда мы пришли к дому, он сидел и умывался, такой честный, искренний, и все время лез на глаза, доказывая свое алиби.

С той поры мы назвали его разбойником, хотя он продолжал показывать себя праведником, благородной тварью.