Спасение

Евгения Вавринюк-Солдатова

Это случилось в небольшом местечке возле Харькова в 1990 году, в семье, в которой никогда не произносили слово «Бог». А может, и произносили, но только как слово-связку, например: «Господи, где ж ты так задержался? Мы тебя ждем, ждем...» (это не к Богу, а к человеку). Не то, чтобы они были воинствующими атеистами. Просто не было Его никогда ни в той семье, ни в том доме. Все их человеческие проблемы решались чисто по-человечески. И жили они, как все, не знающие Бога, без Слова Божьего, без молитвы, без вечернего чтения Библии в кругу семьи.

Отец работал, стараясь справиться с нуждами семьи. Мать была в отпуске по уходу за ребенком. Максим, старший, которому было уже двенадцать лет, ходил в школу.

В тот день, вернувшись с занятий, Максим застал мать расстроенной, а годовалую сестренку – захлебывающейся от крика.

– Что случилось? – спросил Максим, стараясь перекричать орущую сестру. – Упала, что ли?

– Та ни... Есть хочет, а накормить зараз нечем... (Когда мама волновалась, ее речь всегда представляла из себя мешанину из русских и украинских слов.)

– Как нечем? Я же утром молока принес. Она же любит манную кашу.

– Не плачь, моя маленькая, – обратился Максим к сестренке, беря ее на руки и бережно прижимая к себе, – сейчас мы тебе сварим кашку. (Максим очень любил маленькую крикунью, даже в школе очень скучал по ней.)

– Та нема каши! Молоко свернулось. Видно, несвежее было. И смесь кончилась. Господи, ума не приложу, чем ее накормить. Может, в магазин сбегаешь? Если молока нет, то хоть кефиру возьмешь.

– Точно! – обрадовался Максим маминому решению. – Намешаем туда сахару и накормим.

И Максим, взяв деньги, побежал в магазин, который был в двух шагах от дома.

Выбежав на улицу, он совсем не обратил внимания на сидящего на скамейке у подъезда незнакомого мужчину. Зато мужчина обратил внимание на мальчика, ощупав цепким взглядом худенькую, тщедушную фигурку. Убедившись, что мальчик вошел в магазин, и посидев для верности еще минут пять, мужчина, внимательно оглядевшись, поднялся и вошел в подъезд, из которого только что вышел мальчик.

Очереди в магазине не было, как и не было молока, и Максим, купив бутылку кефира, весело насвистывая, помчался домой.

В подъезде он чуть не столкнулся с незнакомым дяденькой и, смущенно извинившись, хотел прошмыгнуть мимо. Но мужчина загородил ему дорогу и ласково положил руку на плечо.

– Эй, пацан, ты из этого подъезда?

– А что, вы кого-то ищете?

– Да нет, – приветливо улыбнулся незнакомец. – Понимаешь, я ваш новый слесарь-сантехник. На третьем этаже трубы прорвало. Надо срочно воду перекрыть. Ты не поможешь?

– Конечно, помогу, – не раздумывая, ответил мальчуган, – а что нужно сделать?

Заручившись согласьем мальчика, мужчина спустился вниз и открыл дверь подвала:

– Темновато там, фонарь подержишь? Скорее, а то весь второй этаж зальет.

Максим протянул руку за фонариком, но неожиданно мужчина перехватил его руку и с силой втянул его в подвал. Бутылка кефира выскользнула из кармана и, не разбившись, покатилась по ступенькам. Ни бандит, ни перепуганный мальчик не обратили на это внимания.

– Дяденька, вы что, пьяный что ли?

– Заткнись и без фокусов, а то хуже будет! – зашипел мужчина ему в ухо, увлекая в дальний угол подвала.

Мальчик пытался вырваться, закричать, но бандит, зажав ему рот потной рукой и обдавая гнилостным запахом, хрипло произнес:

– Молчи, а то задавлю, как цыпленка! Пикнешь, и семью твою порешу. Вот этим вот ножичком. (Перед носом мальчика блеснуло лезвие стали.)

– Раздевайся быстро, выродок! И тихо!

Страх сжимал тисками сердце мальчика. Он представил себе, как это чудовище с ножом врывается в его квартиру и, заплакав, сказал:

– Я все сделаю, дяденька, как вы говорите, только не убивайте маму и сестренку.

Дрожащими руками Максим расстегнул молнию своей добротной джинсовой куртки, снял меховую шапку и протянул негодяю.

– Брюки снимай тоже! – приказал бандит.

– А брюки зачем? Они не очень новые. На рынке вам за них ничего не дадут, вы не рассмотрели в темноте.

– Я сказал, снимай, сосунок! – взревел бандит.

Он заставил малыша раздеться совсем. Нагой и босой стоял перед ним мальчишка. А бандит отшвырнул ногой снятое бельишко и потянулся к мальчику.

– Отпустите меня, дяденька, – заплакал опять малыш, содрогаясь от страха, – я же вам все отдал, все.

– Нет, еще не все! – закаркал, захрипев, проходимец.

Трясущиеся, липкие от пота, жадные руки прошлись по телу мальчика. Одна рука сдавила ему горло, в другой снова появился нож. Мальчик начал задыхаться. Силы покидали его, ноги не держали. Бандит, продолжая душить, приподнял его над землей, пристраивая нож к горлу.

И вдруг в затухающем сознании Максима молнией сверкнула мысль: «Господи! Если Ты есть, Ты спасешь меня».

Больше он ничего не помнил. Непроницаемая тьма поглотила сознание, погружая его в небытие.

Беспомощное тело ребенка обмякло в руках бандита.

А мать, ожидая сына, беспокойно поглядывала на часы... Прошло уже пятнадцать минут, а Максима все не было. Непонятная тревога не давала покоя, поднимала с дивана, где задремала дочка, подводила к дверям, заставляла прислушиваться к шагам за дверью. И наконец, потеряв терпение, мать снова шагнула к двери.

– Наверное, опять забежал к своему однокласснику. Ух, и задам же я ему! – окончательно рассердилась мать и, схватив малютку, побежала к соседям напротив.

– У вас моего сына нет? – спросила она соседку. – Побежал за кефиром в магазин, да и пропал.

– За кефиром?! – почему-то тоже встревожилась соседка. – Да я же видела, как он вошел в подъезд минут пять назад. И бутылка выглядывала из кармана. Я как раз у окна стояла.

– Господи, где же он? – впервые обратилась мать по адресу, но опять сделала это бессознательно.

Оставив девочку на попечение товарища Максима, обе соседки вышли на площадку. И тут женщины испуганно вскрикнули. Взглянув вниз, они увидели полуоткрытую дверь подвала и белевшую на ступеньках лестницы, ведущей к подвалу, бутылку кефира. Не сговариваясь, они бросились по ступенькам, и обеим на ум пришло одно и то же подозрение. В городе было очень неспокойно. Недавно были найдены изувеченные трупы двух молодых женщин, а убийца-маньяк все еще разгуливал на свободе.

Распахнув дверь подвала, женщины с воплями ворвались в полутемное помещение и огласили его криками:

– Максим, Максим, где ты?

Через несколько секунд мать уже прижимала к груди бесчувственное тело мальчика, а бандит, пользуясь темнотой, незаметно выскочил на улицу и скрылся.

Потом было долгое беспамятство, болезнь. Но первое, что вспомнил мальчик, когда сознание полностью вернулось к нему, это свое обращение к Богу, в самый последний миг. И, прижавшись к матери, ребенок тихо прошептал:

– Мама, меня спас Бог.

Эта история не выдумана. Мне рассказала ее бабушка Максима. По понятным соображениям, я не называю фамилии этой семьи. Сейчас Максим уже почти взрослый. Но юноша никогда не забывает о Божьем вмешательстве в его жизнь и не устает славить и благодарить Господа.

К сожалению, в его городке нет евангельских собраний. Но Библия стала настольной книгой всей семьи. Максим читает много духовной литературы, тщательно изучает Слово Божье, постоянно молится. А главное, он не стесняется рассказывать людям о том, как сохранил ему жизнь Господь.

– Теперь, – рассказывает бабушка, – вся наша семья стала верующей. Но открыл глаза на Бога всем нам, взрослым людям, мой маленький внук, это он привел нас всех к Иисусу Христу.