Для чего же он родился?

П. Олаков

Прошло много лет с тех пор, как в детские годы мне пришлось на Рождество пережить один случай, который не могу забыть никогда.

В то время шла братоубийственная мировая война. Кто был виновником тех ужасных страданий и бедствий, которые принесла война, я не знал. Но учили, и я отчасти верил в те нелепые басни, что виновниками были нехристи-турки и злые австрияки.

Помню, приближалось Рождество Христово. Письма, приходившие с фронта от моих братьев, приносили тревожные вести. Днем и ночью поезда с ранеными неслись во всех направлениях. По городам и селам бродили калеки войны. Сплошная скорбь и мучения. Условия жизни в заводском поселке, где я проживал со своими родными, были очень тяжелыми, продуктов почти не было, питались плохо. Можно себе представить, в какой обстановке предстояла встреча праздника. И, несмотря на все бедствия, некоторые (хотя и по-разному) ждали наступления Рождества.

Скажу прямо, что я ожидал рождественский праздник для того только, чтобы пойти по домам «христославить». Мать моя очень не любила подражать «этому странному обычаю». Поэтому я только с большим трудом получил от нее на это разрешение.

Наконец настало Рождество. В ту рождественскую ночь я со своим маленьким товарищем отправился в круговой обход домов нашего поселка. К великому нашему огорчению, сбор денежного «урожая» оказался весьма скудным. Многие жители на наш стук и просьбу совсем не отвечали, другие же говорили, что мы попрошайки. Так, почти безуспешно, мы обошли большую половину домов, и как-то отпала всякая охота продолжать дальнейшее хождение, а с пустыми сумками возвращаться домой было стыдно. Думалось: вот жизнь какая настала, даже празднику никто не рад!

Вдруг мы вспомнили об одном отдаленном бараке в лесу, где проживали каменоломщики. Хотелось хотя бы даром поздравить их с Рождеством Христовым. Мы направились туда. Жуткое зрелище: барак был похож на какой-то разбитый корабль. Обитателей в нем было около 250 человек. Внутри с обеих сторон стояли угрюмые черные нары в два этажа, на которых уже спала половина жильцов. Остальные в разных местах сидели группами, и всякий из них по-своему встречал праздник. Одни играли в карты, другие пили алкогольные напитки. Некоторые, напившись, громко разговаривали, спорили... Табачный дым погружал весь барак в серый мрак, так что горевшие свечи и лампы-коптилки только мерцали своими темно-красными языками. Но нас это не пугало, наоборот, мы смело и громко запели: «Рождество Твое, Христе, Боже наш...»

Во время нашего пения в бараке наступила полная тишина. На нарах стали подниматься головы проснувшихся людей. Они будили своих соседей, а те, в свою очередь, будили других. К концу нашего песнохваления все люди в бараке бодрствовали. Взгляды каменоломщиков обратились к нам. Все с каким-то чрезмерным удивлением смотрели на своих маленьких случайных гостей. Благодаря тишине, мы еще больше воодушевились и торжественно закончили песню: «Ныне Бог родился не в златах, не в палатах и не в убранных домах... Для чего же Он родился? Для чего же виден так? Для того, чтоб мир спасти...» В тот самый момент посыпались просьбы, чтобы мы повторили, для чего Христос родился. И мы снова повторяли им: «Для чего же Он родился?..»

Какое удивительное действие произвели на сердца людей эти простые слова! Курение табака прекратилось, и Божья радость засветилась на измученных лицах. Воодушевленные, они подходили к нам и, прижимая к груди, целовали нас, и щедро одарили кто чем мог. Как-то тяжело было нам расставаться с ними. Хотелось бесконечно им петь о Рождестве. Но, уходя из барака, мы чувствовали, что чего-то недосказали им.

Проходили годы моей жизни, а память о нашей рождественской встрече с измученными людьми осталась. Глубоко в моем сердце я часто повторял все тот же вопрос: «Для чего же Он родился?»

И настал день, когда я лично пережил рождение в Нем и тогда только познал, что Иисус Христос родился для того, чтобы спасти каждого человека. Веришь ли сему?