Из боли и любви рождается победа

М. А. Журавская

Маша проснулась внезапно. Сразу появилось чувство щемящей тоски. На дворе было еще темно. Горькие мысли заполнили душу молодой красивой женщины. Сегодня, в 10 часов утра, назначено в суде слушание дела о ее разводе с Виктором. Он был ее первой любовью и искренней, сердечной привязанностью. Она любила его горячо, ревниво оберегала свою любовь от посторонних глаз и чужих дел, которые, как ей казалось, крали у нее мужа.

Ничто не омрачало первые месяцы их супружеской жизни, но у Виктора вскоре появились заботы: он решил вечерами учиться, чтобы стать инженером.

Вначале Маша оставалась вечерами одна, считая минуты его возвращения, но соседки начали нашептывать: «Вот так мужья начинают увлекаться наукой, и семье конец…»

Гордость мешала сказать мужу о своих переживаниях, подружки-кумушки надоумили: «А ты пойди вечером погуляй. Чего тебе сидеть одной дома? Может в нем ревность заиграет…»

Маша приняла приглашение подруг, и сразу ее окружил рой восторженных поклонников. Лесть, внимание, постоянные намеки о ее, якобы, несчастном супружестве сделали свое дело. Она и вправду почувствовала себя глубоко несчастной и задетой равнодушием мужа. Он не запрещал ей гулять и только один раз заметил:

— Я понимаю любовь во взаимном доверии. Я доверяю тебе, потому что люблю.

Эти слова не утешили Машу, а еще больше распалили кипевшую ярость. Наконец-то она прорвалась наружу:

— Виктор, я дальше так жить не могу!

— Как так?

— А вот так, — ответила Маша. — Я хочу иметь мужа для себя, а не для чего-то или кого-то! Виктор удивленно взглянул на жену и спросил:

— Не можешь ли ты более точно выразить сбою мысль?

— Могу! — запальчиво крикнула Маша. — Я молода и хочу жить полной жизнью. Я хочу счастья, а ты сделал меня несчастной!

Лицо Виктора вытянулось и побледнело. Он этого не ожидал.

— Чего же ты хочешь? — спросил он спокойно. В ответ прозвучало страшное и резкое слово:

— Развода!

Виктор ничего не ответил. Стиснув руки, начал ходить по комнате. На его глазах были слезы. Наконец, он ответил, отчеканив слова:

— Ну, что ж? Если так решила и не видишь другого выхода, подавай в суд. Я не могу тебя привязывать к себе.

На следующий день адвокат составил заявление в суд и делу был дан ход. Было назначено судебное разбирательство, а Маша еще толком не знала, какие мотивы выставить на суде в пользу развода. А сердце ее ныло, кричало, тоска сжимала его клещами. Губы шептали: «Любимый! Я ведь люблю тебя! Зачем ты так сделал? — А что сделал? — тут же спрашивала она себя: сделал то, что я хотела».

Маше вспомнился рассказ Чехова о вероломной кокетке, прожигавшей жизнь за спиной умного, доверчивого, самоотверженного врача. Она представила плачущий образ прозревшей женщины, упустившей свою любовь. По спине пробежал мороз.

— Я ведь никогда не изменяла тебе, Витя, — шептала она слова на пути в суд. Страх, тоска, угрызения совести не покидали ее в пути. Переходя дорогу, она случайно вставила ногу между рельсами и сразу же, почти под самым ухом, услыхала отчаянный звон и грохот трамвая. Рванув изо всех сил ногу. Маша успела избежать катастрофы, но каблук остался между рельсами. Кто-то посоветовал:

— Да вот через дорогу живет сапожник! Он сразу исправит ботинок.

Прихрамывая, Маша добралась до окошка сапожника и попросила его подчинить ботинок.

— Часика через два сделаю, — сказал старик-сапожник. — Раньше не могу, занят…

— Дедушка, — со слезами взмолилась Маша, — у меня повестка в суд на 10 часов утра!

Старик приподнял седые брови, внимательно посмотрел на Машу и строго спросил:

— А что же ты натворила?

— Да, ничего… Просто развожусь с мужем.

— Как это просто?! Вы состоите в законном браке? Обещание давали друг другу?

— Ну, да!.. Конечно, — ответила Маша.

— Ты что же, милая, не знаешь, что вас Господь соединил навеки, навсегда? Ты что же, не знаешь, что Творец сказал: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей и будут двое — одна плоть?»

— В том-то и дело, дедушка! Витя не оставляет своих вечерних занятий в институте, а я всегда одна. Что мне делать?

— А что, — спросил старик, — он любит тебя?

— Говорит, что да, — смущенно ответила Маша.

— Так чего и раздумывать! Вот возьми у меня Библию и прочитай те места, которые я вот тебе отмечу. И тебе будет сказано, что ты должна делать, а я тем временем каблук тебе прибью. Хорошо, что детей не завели, — добавил про себя старик и взялся за ботинок.

— Да-а я жду ребенка, — вырвалось у Маши то, о чем еще никто не знал.

Пока старик молчаливо прибивал каблук. Маша прочитала отмеченные страницы Библии.

Ну, вот, каблук и готов. Обувай ботинок и беги к твоему Вите и скажи ему, что у вас будет ребенок и что Бог не признает вашего развода… А заявленьице-то порви, родная…

Прибитый каблук будто придал Маше крылья. Ей хотелось прийти к зданию суда первой и встретить там Виктора и сказать всё, что она пережила в последние минуты.

Она первой увидела мужа. Виктор стоял у стены бледный, осунувшийся. Маша подошла к нему, обвила руками, как крыльями, его шею и прошептала:

— Я виновата… Прости меня, Витя, ради маленького, который скоро у нас будет… Лицо Виктора вспыхнуло огнем радости. Он ее обнял и сказал:

— Прости и ты меня. Я тоже виноват.

По пути домой Маша рассказала о старике-сапожнике и о тех словах, которые она прочитала в Библии. Виктор круто остановил жену и сказал:

— Купим торт и зайдем к старику вместе. Я хочу познакомиться с книгой, которая принесла нам счастье.

Старик встретил примирившихся супругов с большой радостью, долго с ними беседовал о Боге, молился и дал им на время Библию.

— Как жаль, что такую книгу нельзя нигде купить, — жаловался Виктор.

Вскоре счастливые супруги решили забрать к себе одинокого старика сапожника, а спустя некоторое время счастливая семья сидела в молитвенном доме, где открылись их сердца Богу.