Костер, который пылает еще сегодня

Родион Березов

Дух Святой сошел на Христа в виде голубя, на первых учеников - в виде огненных языков. В обоих случаях это был тот же Дух. В первом случае Дух Святой содействовал Христу быть кроткой жертвой, подобной голубю, во втором случае Дух Святой соделал учеников Христа свидетелями Благодати, свидетелями, пылающими Христовой любовью. Огненные языки - "разделяющиеся," но Дух Святой не разделился. В комнате, где молилось 120 учеников Христовых, Дух Святой не покрыл их общим пламенем, а как бы раз'единился на 120 огненных языков. Мало того, каждый огненный язык, пылающий над каждым из них, в свою очередь представлял собою нечто разделенное на множество огненных концов. На первый взгляд - какое "дробление," какое отсутствие видимых связей: огненных нитей или соединяющих лучей между отдельными огненными языками. А между тем, на 120 учениках почило не 120 разных духов, а один нераздельный, неделимый Дух Святой. Почему же Дух Святой нашел нужным опочить на учениках в виде отдельных огненных языков? Отвечу на этот вопрос иллюстрацией.

Однажды видный духовный работник в Одессе, посетив общину братьев такого же правильного учения, но другого наименования, рассказывал о своем впечатлении. "Пришел я к ним и вижу у них такие же скамейки, такую же кафедру и тексты на стенах и поют те же гимны, что и у нас, а все-таки у них что-то не то. Он никак не мог объяснить, в чем же именно выразилось это "что-то не то". Брат не знал смысла видимого разделения Духа Святого в виде отдельных огненных языков одного и того же неделимого Духа Святого. Этого не поняли некоторые братья и в доме Корнилия. Петр об'яснил им, что нельзя запретить креститься тем, которые, "как и они приняли Духа Святого ". Петр видел, что Дух, Который почил на них в Иерусалиме, сошел теперь на язычников в доме Корнилия. В этом последнем случае не было огненных языков, но был тот же невидимый и неделимый Дух Святой.

Церковь рассеяна. Она рассеялась, повинуясь повелению Христа: "Идите по всему миру" (Мрк. 16: 15). Рассеяние Церкви по лицу земли продолжается доныне, но в каждом месте, где бы она ни находилась, почиет в ней и над ней Дух Святой. Невидимую вселенскую Церковь, видимо разделенную расстояниями и "раздробленную" различными наименованиями, об'единяет Святой Дух. Если бы Дух Святой ушел из Церкви на один час, она моментально перестала бы существовать. Но "врата ада" не могут одолеть ее только потому, что Дух Святой в Церкви. Несмотря на различие наименований и расстояний, несмотря на потрясения в продолжение 2000 лет и гонения, Церковь пребывает .несокрушимой твердыней Божией на земле. Дух Святой ограждает Собою границу, положенную Богом между Церковью и "миром." Подобно Ангелу с огненным мечом духовным у врат рая, Дух Святой не допускает нераскаявшегося Адама в Церковь, в Царство Божие. Лжебратья и лжехристиане, вкрадывающиеся якобы в Церковь, вкрадываются не в Церковь, а в общину, а это не всегда одно и то же. В истинную соборную Церковь Христову они войти не могут: Дух Святой их не допустит. Находясь на границе, на берегу "мира сего" Церковь забрасывает Свои сети в этот мир и вылавливает оттуда, спасает тонущие души.

Назначение Духа Святого в Церкви - производить непрерывное духовное горение, горение жертвенное, горение на жертвеннике. В Ветхозаветном храме огонь на жертвеннике горел постоянно, день и ночь. В наше время - со дня Пятидесятницы и вплоть до восхищения Церкви - огонь будет пылать на жертвеннике Церкви. Кем и как поддерживался огонь жертвенника в Иерусалимском храме? Священники должны были подкладывать дрова и следить за тем, чтобы священный огонь не угас окончательно. Даже в субботу священники рубили дрова и подкладывали их на жертвенник. Когда одни дрова догорали, подкладывали другие, потом еще и так без конца. Каждая новая партия дров зажигалась огнем прежних дров. Дрова горели благодаря огню, огонь пылал благодаря дровам. Без дров и огня нельзя было принести установленной Богом жертвы, благовонного курения. На великом Жертвеннике Церкви однажды была возложена Жертва: "Агнец." Огонь сошел с неба и попалил жертву Христову, жертву всесожжения. Сто двадцать учеников были первыми дровами жертвенника Церкви. И с того времени огонь на жертвеннике не угасает, не угасает потому, что подкладываются новые дрова, все новые и новые верующие возлагаются на Жертвенник Церкви. Истинные верующие, возрожденные Дети Божий - суть дрова Жертвенника. Сгорающие "дрова!' заменяются'новыми. И так во все роды, до скончания века, до восхищения Церкви, благовонное курение восходит от земли к небу. Конечно, дрова должны быть сухие, иначе будет не фимиам, а дым и чад. Мокрые дрова не горят и никто их на жертвенник не положит. Верующие тоже не должны быть сырыми и "огнеупорными" Верующие, неспособные гореть для Господа, не годятся для Жертвенника Церкви.

Однажды произошел такой случай. После кораблекрушения один из спасшихся матросов попал на необитаемый остров. Подобно Робинзону Крузо, он построил себе хижину, живя надеждой, что плывущий мимо корабль заметит его и отвезет на родину. Однажды, возвращаясь в свою хижину из отдаленной части острова, спасенный заметил огонь и дым. Приблизившись, он с отчаянием увидел, что горела его собственная хижина. "Где я теперь буду жить, как укроюсь от непогоды?" Горюя над своим несчастьем, моряк вдруг заметил на горизонте темную точку, которая, постепенно приближаясь, увеличивалась. Это был корабль, который принял огонь сгоревшей хижины как призыв о помощи.

"Духом пламенейте!" - повелевает Слово Божие. И мы должны пламенеть. Горение наше - не будет напрасным. Наше горение на Жертвеннике Церкви заметят другие. И чем сильнее будем мы гореть огнем Духа Святого, тем выше и заметнее будет пламя нашей любви к Богу и к ближнему, тем поспешнее придет помощь всякому погибающему.

ХОРОШИЕ ЛЮДИ

Мы молимся о радости, о чуде, 
О милости - и малой и большой. 
Как хорошо, что есть на свете люди 
С отзывчивою, чуткою душой.
Действительно, какое это чудо,
Что живо сердце, полное красот!
Не будь его, то где бы и откуда
Нам брать огонь, что растопляет лед?
Заполнен мир невзгодами, борьбою, 
Растет до неба горестей гора. 
О пламя человечности, тобою 
Согреты мы для ласки и добра.
Пусть слезы, кровь и пот не иссякают 
Во все века до наших скорбных дней, 
Но в это море щедро притекают 
Ручьи добра отзывчивых людей.
И потому возможно жить на свете 
Без ожиданья страшного конца. 
О братья, сестры, будем все, как дети, 
Послушные велениям Отца.