Основа жизни

«И стал Исав человеком, искусным в звероловстве, человеком полей; а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах». Быт. 25:27

Жизнь и сердце человека четыре тысячи лет назад были, в сущности, похожи на жизнь и сердце современного человека. Рука святого писателя отдергивает занавес палатки патриарха и показывает нам те же оттенки характера, которые мы можем видеть и в современном доме. Она показывает нам двух играющих мальчиков. Оба — сыновья набожных родителей, наследники драгоценных обетований. Золотая будущность лежит перед обоими. Но хотя оба имеют одинаковые преимущества, они совершенно различно пользуются ими и всю жизнь идут различными дорогами.

Мальчики различались между собой, как различаемся и мы. Исав, сильный, смелый, любивший опасности, деятельный, мускулистый, был типом сурового дикаря пустыни. Иаков был задумчивый, тихий пастух. Он любил, сидя у очага, предаваться спокойным занятиям. Первый был счастлив только тогда, когда вдыхал свежий горный воздух, когда охотился на диких грифов на холмах Иудеи. Второй наслаждался, сидя вечером между своих овец. В свете звезд ему виделось имя Господне, начертанное на великой книге небес. Любил он также сидеть в палатке у ног Авраама, уже дряхлого старика, и с бьющимся сердцем слушать историю обетований Божиих.

В те времена охота не была пустой забавой. Она была серьезным и необходимым занятием, исполненным опасностей, и в то же время средством к пропитанию. Конечно, побуждения Иакова были, безусловно, благороднее, но и побуждения Исава, хотя физические, не были безнравственны.

Опасайтесь слишком возносить физические превосходства! Не следует презирать силу, быстроту, мужество, но кто избирает их идеалом, подобно Исаву, выбирает низменный идеал, который к тому же может дать ему мало спокойствия. Пример Исава не стоит подражания. Вероятно, он избрал себе идеалом своего дядю Измаила, предводителя орды арабов. Священное Писание называет Измаила «диким человеком», буквально — «как дикий осел» (Быт. 16:12).

Всякие физические триумфы недолговечны, и что же будет с человеком, живущим только ими, когда молодость пройдет, как сон, и болезнь, случай иди неизбежная старость иссушат его силу и приведут его к вратам смерти? Живите не одним настоящим — думайте и о будущем! Мужество, сила и другие физические дары могут образовать невинный, даже славный венец на челе человека, но только в таком случае, когда он не исключительно гонится за ними, только тогда, когда к ним присоединяются другие, лучшие качества. Само по себе во вкусах Исава не было ничего низкого, но вкусы Иакова были выше и благороднее настолько, насколько тело низменнее духа и души.

Но Бог дает нам разнообразные дары, и мы должны благодарно ценить и признавать их. Всякому живому существу Отец наш Небесный дал что-нибудь, служащее к его счастью и к поддержанию уважения человека к самому себе. У одного — красивое, благородное тело, у другого острый ум. Каждый может найти в другом что-нибудь, возбуждающее его удивление, чему он хочет подражать, что может уважать. О, если бы все уважали друг друга и помогали друг другу! Ведь все — братья, все сыны одного и того же Отца, все овцы одного двора. Если бы всегда бывало так, насколько выше и счастливее было бы все человечество! Но часто даже в одной семье бывает иначе. Так случилось и в семействе Исаака.

Родители могли бы гордиться достоинствами обоих сыновей и одинаково любить их, но, к несчастью, отец и мать различно относились к своим детям. Исаак любил смелого, неукротимого мальчика, приносившего ему дичь с благословенных Богом полей. Ревекка с большей нежностью прижимала к своей груди более кроткого и задумчивого сына. То же происходило и между самими братьями. Иаков мог бы научить Исава более спокойной мудрости, а Исав придать Иакову более здорового мужества, но вместо этого Исав ненавидел Иакова, а Иаков презирал Исава. Одна из самых сильных опасностей для нас заключается в том, что мы не живем полной жизнью, не воспитываем в себе, как следует, обеих сторон нашей природы: физическую и нравственную.

Кто может в этом мире — редко хочет,
А тот, кто хочет — часто тот не в силах. 
Так вечно мы раздвоены в борьбе с собой.

Для Исава существовала только одна, более низменная и временная половина благ, данных человеку. Мысль о другой половине, о том, что он создан по подобию невидимого Бога, что обладает даром бессмертия в загробной жизни, по-видимому редко или никогда не приходила ему в голову.

Так выросли эти мальчики. Следующее замечательное событие в их истории показывает нам на великую опасность жизни, посвященной только животной стороне человека. С Исавом случилось то, что обыкновенно случается с подобными ему людьми — он забыл Бога и погрузился в несдержанную, необдуманную чувственность. Мы видим его живущим самой низменной жизнью, жизнью животной. Исав, уже взрослый, косматый охотник, возвращается после целого дня охоты. Он устал.

Случилось так, что Иаков, мирно сидящий в палатке, приготовил себе чечевичную похлебку. Это было самое обыкновенное дешевое кушанье, но оно показалось необыкновенно вкусным голодному охотнику. Красный цвет похлебки привлек его внимание, и он воскликнул с ребяческим нетерпением: «Дай мне поесть красного, красного этого; ибо я устал» (Быт. 25:30). В необузданном, животном порыве он не может даже припомнить названия кушанья и называет его только по цвету. Он во что бы то ни стало хочет получить ее. И тут-то выказывается вся хитрость характера Иакова. Он видит благоприятный себе случай, знает, что Исав отдаст все для удовлетворения своего аппетита, и говорит: «продай мне теперь же свое первородство» (Быт. 25:31). А так как право первородства состоит в духовном благословении, его нельзя ни есть, ни пить, ни схватить обеими руками, так как оно невидимо и никогда не помогало Исаву на охоте, то он и отвечает, с достойной презрения поспешностью.

Иаков пользуется случаем, заставляет Исава дать клятву и затем дает ему похлебку, за которую чувственный охотник отдает в одно мгновение пророчество отдаленного будущего и благословение на тысячи лет. Священное Писание говорит: «он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство» (Быт. 25:34).

Тем, скажете вы, и окончилось все. Много грешников повторяют то же, когда, зажмуривая глаза, они в первый раз кидаются в какое-нибудь чувственное наслаждение. Но это было только начало. Конец был тот, что он, при всех своих хороших качествах, прямой, сердечный, храбрый, великодушный, никогда уже не вернул себе презренного им права первородства. Сначала им овладело беспокойство и легкомысленное беззаконие, заставившее его вступить в нечистый брак с дочерьми осужденной, преступной расы. Потом настала жизнь, полная кровавых битв, порабощения; жилище, полное не изобилия и росы небесной, а, скорее, находившееся вдали от изобилия и росы небесной, в красных скалах и жарких пустынях Идумеи.

Название «Едом» или «Красный» (Быт. 36:1) заклеймило его как человека, продавшего свое первородство со всеми его бессмертными преимуществами за простую красную похлебку.

В последний раз мы видим его в сиянии стрел, которыми он в порыве страсти хотел убить своего брата. Опять в порыве, на этот раз великодушия, он прощает его, и мы уже ничего не слышим о нем, кроме того, что он начал собой династию мелких князей, о которых не осталось никаких воспоминаний, за исключением того, что один из них открыл в пустыне теплые источники (Быт. 36:24). А у него, отца, родоначальника их, не осталось никакой эпитафии, кроме той, что, благодаря одной несчастной минуте, Исав за чечевичную похлебку продал свое первородство. Печальная участь для человека, обладавшего столькими благородными и мужественными качествами! В том состоит проклятие греха, что он унижает и развращает благородные умы. Он ломает одно слабое звено сильной, прочной цепи.

Говорится, что, действительно, нечестива та жизнь, в которой грех составляет всю повесть, а не эпизод. Некоторые прекрасные природные качества, как молния в бурную ночь, только еще усиливают общую темноту. Исав дает нам собой великий нравственный урок. Он отдался земным привязанностям и потому потерял даже и их. Он продал свою душу за плотские удовольствия этой жизни и получил, даже в этом отношении, менее, чем его брат. Почему же? Потому, что у Иакова в глубине души была вера, вера в невидимое, было чувство зависимости от Бога и любовь к Нему — все то, что было непонятно Исаву.

В жизни Иакова наступил, наконец, кризис, который очистил его дух от всего, что унижало его и оставил только все чистое и высокое в его природе. Прежде всего, просветление наступило для Иакова, когда он увидел золотую лестницу, по которой шли ангелы. Затем, когда Иаков боролся с Богом и он превратился в Израиля.

У Исава никогда не было подобного кризиса, потому что он не был способен к нему. Кризисом для него было кушанье, которое он съел с такою жадностью. После этого, подобно многим другим хорошим, великодушным, мужественным людям, он становился все более и более рабом своих беспорядочных инстинктов, Равнодушие, следующее за удовлетворением их, скоро овладело им. Он охладевал, все более и более погружался в грех до тех пор, пока семя греха не переполнило чаши человеческого счастья.

Если Исав продал душу за кушанье, то Ева продала ее за запрещенный плод, Валаам — за обещание, никогда не приведенное в исполнение, и за смерть на поле битвы между врагами Господа. Ахан продал душу за одежду, которую не носил, за золото, лежавшее несколько недель в земле, под полом его палатки. Ахав — за виноградник, у ворот которого на следующий же день встретил его пророк и заставил возненавидеть это место. Иуда продал свою душу за тридцать монет, из которых не истратил ни одной и которые, через несколько дней, в ужасе бросил на пол храма. Блудный сын продал за пир, который начался буйным разгулом, а кончился рожками, которые ели свиньи.

Но зачем нам искать примеры за две тысячи лет назад? Разве никто из нас не продавал своей души? У каждого из нас было или есть первородство: присутствие в нас Духа Святого, божественный голос, удерживающий нас от зла, побуждающий к добру, детское сердце, полное святого послушания и кротости, память, чистая, как ручеек, невинность незапятнанная, как одежда ангелов, румянец чистый, как светлая заря, сердце, не знающее агонии, греха или стыда. Все это и составляет наше первородство.

Продажа души сатане дело обыкновенное, но теперь она совершается без торгу. Люди продают свою душу не за несметное богатство, не за неограниченную власть, а из-за какого-нибудь мелкого греха. Продают души и из-за страсти, которой предаются люди, и из-за дурной мысли. Они отдают все, что прежде составляло их богатство, что веселило их. Они продают свою душу и что получают они за свою жертву? — болезнь и пресыщение, раскаяние и духовную смерть, жизнь, подкошенную под корень и страшное волнение, сильнее того, которое овладевает людьми в полночь или при мысли о могиле.

Исав «ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство» (Быт. 25:34); итак, с грехом было покончено быстро, а так как воспоминания о грехе неприятны, то Исав, вероятно, поторопился забыть о нем. Но если он покончил с грехом, то грех не покончил с ним. Он дал почувствовать себя Исаву не сейчас, даже не через год или через два, а через долгий промежуток времени — через сорок лет.

Грех Исава напомнил о себе через сорок лет. Он отразился в той трогательной сцене, когда некогда милый мальчик, обладавший столькими привлекательными качествами, любимый сын, долженствовавший наследовать благословение отца, нашел, что благословение это уже отдано безвозвратно, и грех его юности обрушился на него всей своей подавляющей тяжестью. Говоря словами книги Бытия: «Исав, выслушав слова отца своего, поднял громкий и весьма горький вопль, и сказал отцу своему: отец мой! благослови и меня… Неужели ты не оставил мне благословения?… И возвысил Исав голос свой и заплакал» (Быт. 27:34,36,38).

Дай Боже, чтобы в ушах каждого, кто продает свое первородство, звучал этот горький, полный раздирающего душу отчаяния вопль. Пусть он представит себе отчаяние этого сильного человека, лежащего во прахе и рыдающего над своей разбитой жизнью.