Ночной экзамен

Леонтий Александрович Белкин возвращался вечером с работы и увидел на земле монету. Хотел было поднять, но потом подумал: «Что же это я, чужие деньги прикарманить собираюсь? Смогу ли я себя уважать после этого?

И мимо прошел. Идет и про себя рассуждает: «А ведь кто-нибудь другой наверняка подберет. И получится, что нечестность восторжествовала. Все-таки я как честный человек больше моральных прав на эту монету имею, чем прощелыга какой-нибудь....

Но, не доходя двух шагов, спохватился: «Но ведь, если я присвою чужое, я уже не смогу считаться честным. Нет, пусть уж лучше лежат!»

И снова повернул к дому. Но тут ему такая мысль в голову пришла: А вдруг эту монету никто не найдет и она так и затеряется в грязи? Разве лучше это будет для государственного бюджета? Гораздо хуже.. Так что государственные интересы требуют, чтобы я поднял».

И опять идет к тому месту, где монета лежит. Достал кошелек, приготовился уже за двугривенным наклониться, да так и замер в полусогнутом положении: «Может, владелец монеты утром хватится и искать придет? Тогда получится, что я .вор... Нет, ни за что! Провались они, эти деньги!»

И кошелек спрятал.

«А впрочем,— размышляет,— я ведь могу объявление повесить: дескать, кто потерял деньги, прошу обращаться по такому то адресу... Найдется хозяин — отдам монету, не найдется — что ж делать, себе оставлю...»

И снова вынимает кошелек: «Хотя, с другой стороны, как бы не стать жертвой мошенников. Каждый может сказать, что это он потерял деньги».

И кошелек прячет. А сам смотрит на часы: «Батюшки! Времени-то уже первый час ночи, а я из-за пустяка такого здесь торчу. Дома с ума сходят. Надо скорей бежать...»

И, гордый своей моральной победой, домой направился. Утром за завтраком настроение у Белкина было прекрасное.

«Все-таки, — размышлял он,— правильный я человек, кристальной честности. Могу я теперь кому угодно в глаза смотреть и себе в том числе. Знаю, что любое испытание выдержу, потому что победил я вчера сам себя».

И на работу пошел с высоко поднятой головой.

«Как приятно, — думает.— когда есть за что себя уважать».

Доходит до того места, где монета лежала, смотрит, а это вовсе не двадцать копеек, а металлическая пробка от пивной бутылки.