Поэзия

 КТО УКАЖЕТ?

Кто, кто укажет мне дорогу,
Какую я найти не мог –
К живому, праведному Богу,
В благоухающий чертог?

Где нет кровавых океанов
И ненависти берегов,
Где нет завистников – тиранов,
Тупых гонителей врагов.

Где не свирепствуют морозы,
В природе вечная весна, 
Где не текут рекою слезы, 
И не в почете сатана.

Где есть сердца, а не булыжник,
Пригодный лишь для мостовой,
Где – каждый Господа сподвижник,
И любит вас, как брат родной.

Где ценят сердце золотое, 
А не набитый кошелек, 
Где душ общение святое,
И человек от зла далек.

Душна житейская квартира,
Страданьями теснится грудь.
О, только Ты, Спаситель мира,
Укажешь верный, узкий путь!


ПАМЯТИ МАТЕРИ

Было ль так?
Да, было, помню, помню:
В кирзовых солдатских сапогах
Ты косила на Гашковой пожне
И упала, руки разметав.
Ты упала в почерневший клевер,
Пот с лица катился, как горох.
И умолкнул травостойный Север,
В наступившей тишине оглох.
И вонзилось острие литовки
В грудь земли, где клевера волна,
Словно штык откинутой винтовки,
Хоть и не окончена война…



Перемешались явь и дремь,
смотрю сквозь памяти затменье:
столетья жил
иль только день?
И кто я сам, как не мгновенье?

Как будто дождь сквозь синеву,
по капельке одной мгновенья
вот в этот день,
где я живу,
процежен буду ли сквозь время?

Вот я один - и я не прав,
и, как крутым прибоем сушу, 
век-пахарь, все перепахав, 
мне перепахивает душу.

Как будто из иного дня 
я слышу с грустью непоспешной – 
во мне живет 
взамен меня 
другой – и тоже неутешный.

		
ВОДОПАД И РУЧЕЙ

Кипящий водопад, свергаяся со скал,
Целебному ключу с надменностью сказал
(Который под горой едва лишь был приметен,
Но силой славился целебною своею):
«Не странно ль это? Ты так мал, водой так беден,
А у тебя всегда премножество гостей?
Ведь на меня идут дивиться!
К тебе зачем идут?»
- «Лечиться», - смиренно прожурчал ручей.
			
 
РАЗГОВОР С БОГОМ
И. А. Крылов

И все-то Ты терпишь,
И все-то Ты сносишь
Провины мои на Голгофу уносишь,
И там их опять и опять оставляешь.

Ты их распинаешь, Ты их убиваешь, 
А я их опять и опять воскрешаю
И делу святому тем только мешаю.
Своими грехами, своими слезами,
Своими бесстыжими злыми глазами

Как смею смотреть в Твои светлые очи?
Прости меня, Отче, прости меня, Отче!
Я прощенье Его ощущаю
И слышу душою: «Прощаю…прощаю…
Но только иди и впред не греши,
Не пачкай очищенной мною души».


Вера Кушнир

Всегда в бою.
Когда война катилась, подминая
Дома и судьбы сталью гусениц,
Я был где надо — на переднем крае,
Идя в дыму обугленных зарниц.

Бывало все: везло и не везло,
Но мы не гнулись и не колебались,
На нас ползло чудовищное зло,
И мира быть меж нами не могло,
Любые компромиссы исключались!

И думал я — окончится война
И все тогда переоценят люди.
Навек придет на землю тишина
И ничего-то скверного не будет.

Обид и боли годы не сотрут.
Ведь люди столько вынесли на свете,
Что, может статься, целое столетье
Ни ложь, ни зло в сердцах не прорастут.

Имея восемнадцать за спиною,
Как мог я знать в мальчишеских мечтах,
Что зло подчас сразить на поле боя
Бывает даже легче, чем в сердцах.

И вот войны уж и в помине нет,
А порохом тянуть не перестало.
Мне стало двадцать, стало тридцать лет,
И больше тоже, между прочим, стало.

А все живу, волнуясь и борясь.
Да можно ль жить спокойною судьбою,
Коль часто в мире возле правды — грязь
И где-то подлость рядом с добротою?1


СЧАСТЬЕ
Э. Асадов

Тело по путям земным ходило
В нищенском, изношенном отрепьи.
Унести хотелось бы в могилу
Память о земном великолепии.

На толкучем, беспокойном торге
Люди лезут, суетясь, из кожи.
Но моя душа пила восторги,
Чуждые властительным вельможам.

Я прислушивался жадным слухом
К жизни не парадной, настоящей.
Мне была солома мягче пуха,
Корка хлеба жирной снеди слаще.

Шар земной — мой дом, мои владенья!
Не закрыта никуда дорога!
Счастье нашей жизни вдохновенье,
И общенье на природе с Богом!

			
РАЗОЧАРОВАННОМУ ДРУГУ
Родион Березов

Как в мире мало искренних друзей,
Как часто люди страшно одиноки.
Вся суетная жизнь — сплетение стезей,
Порою узких; а порой широких.

Пути не видно, мрачно впереди.
Куда идти? Душа куда-то тянет...
Полжизни уж осталось позади,
Страшит могила. Будущность в тумане...

Отчаянье, бессмыслица и страх,
Жизнь, как темница без дверей и окон.
Сознай, что ты — ничтожество и прах – 
Пред всеобъемлющим Господним оком.

Склонись пред Ним и жизнь Ему вручи,
Он поведет, а ты лишь сзади следуй.
Он будет Словом наставлять, учить,
А ты в молитве часто с Ним беседуй.

О, как изменится тогда вся жизнь твоя! 
Друзей приобретешь и преданных и верных. 
В общении святом лишь доброе творя, 
Высот любви достигнешь ты безмерных.

Христос есть Жизнь, и Истина и Путь,
В Нем полнота спасенья и прощенья.
Лишь в Нем ты сможешь сердцем отдохнуть,
Лишь в Нем найдешь душе успокоенье.


БАЛЛАДА О МАТЕРИ
Вера Кушнир

Нежней не найти
материнского сердца.
Сильней не найти
материнского сердца...
Три сына,
три брата 
ушли на войну,
Три сына,
три брата
в чужую страну
Прогнали врага,
высшей чести верны,
Но только два брата
вернулись с войны.

Омыла слезами их раны старушка
И тихо спросила:
—	А где же Андрюшка?
Мой милый,
мой славный,
мой младший сыночек?
И старший ответил:
—	Рос в поле кусточек,
Он вырван был взрывом.
На свежей могиле
Мы, с братом прощаясь,
его посадили.
Промолвил и средний,
вздохнув глубоко:
—	Могилу его отыскать нелегко. 
Мы были в том месте,
но кустик исчез,
За годы и куст превращается
в лес.
Ни слова в ответ не промолвила
мать
И стала в дорогу котомку
сбирать.
—	Тебе не под силу,
он долог, тот путь!—
Воскликнули братья.
—	Пройду как-нибудь.
—	Но где же ты хочешь могилу 
найти?
— Я знаю, что нужно на запад 
идти.
В жестокие дни материнской недоли
Что может быть тверже, сильней
ее воли?..
Немало пришлось ей осилить
дорог
С тех пор,
как оставила дом и порог. 
Был долог, и труден, и скорбен
был путь.
Решила старушка в лесу
отдохнуть.
Присела она меж веселых берез
На холмик,
который травою зарос. 
Потом прилегла,
утомившись, старуха.
Вдруг слышит:
В земле простонал кто-то глухо.
Ах, холмик, ах, кочка,
Средь множества кочек...
—	Ты здесь, мой Андрюша,
Откликнись, сыночек?
— Я здесь.
И она улыбнулась, рыдая.
Промолвил Андрюша:
—	Спасибо, родная.
Я знал, умирая в горячей крови,
— Нет силы сильней материнской
любви,
Безмерной любви
чудодейственной силы,
Способной и мертвых поднять
из могилы.


МАМЕ

Надеждою обманною 
живет душа бессильная —
над мамою, над мамою
молчит трава могильная.

Молчит, присев на корточки, 
как будто вечно засуха... 
Цветы на старой кофточке
без отзыва, без запаха.

Зову ее я горестно:
все та же мама — скрытница. 
А вдруг она вполголоса, 
в полшепота откликнется?

Ах, и земля пуховая —
не платье подвенечное. 
Тепла ль постель сосновая, 
тиха ль погода вечная?

А белый саван — узами,
а тьмой глаза замазаны,
и дни твои не узнаны,
и дни твои не названы...

Годов поспешных ископыть
не вынести, не вытерпеть:
с зарей детишек выкупать,
с золой рубашки выстирать.

Одно лишь в жизни кружево 
досталось — пена мыльная. 
Годами но остужена
печаль моя бессильная.

Весна дожди повесила 
над нашей тихой местностью. 
Стою у края вечера, 
а кажется, над Вечностью.

				
МОНОЛОГ ТОПОЛЯ
В. Цыбин

Если мне макушку
срежешь,
чтоб не рос я в вышину, —
густотой побегов свежих 
я раздамся в ширину!

Если мне обрубишь ветви, 
чтобы вширь не рос
весной, —
зашумлю под вешним
ветром
бесконечною листвой!
Если листья срежешь
вскоре,
чтобы в крону я не рос, —
я тогда подамся в корень, 
под землей продолжу рост!

Если мне подрубишь
корни,
чтобы вовсе извести, —
над твоей могилой черной
буду заново расти!


Игорь Шаров, инженер-конструктор
ИЗ ЦИКЛА С УЛЫБКОЙ И БЕЗ


ТРУДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

И молоток
и клещи -
По-разному глядят на вещи. 
А каково то нам,
гвоздям?


ОДНОСТОРОННЯЯ СВЯЗЬ

С соседями связь налажена- 
Сказала...
замочная скважина.


ПОСЛЕ ЧТЕНИЯ ОДНОЙ ДИССЕРТАЦИИ

На то, что дважды два - четыре, 
В научном мире
смотрят шире.


РАДОСТЬ ПНЯ

В жизни радостнее дня
Не было еще у пня.
дуб спилили рядом с пнем.
Вот теперь его мы пнем!


ГВОЗДЬ В ЗАБОРЕ

Хоть туп с одной он стороны,
С другой -
цепляет за штаны.

		
* * *

Какой от солнца прок?
Лишь солнцепек.
А тут работаешь весь день,- 
Сказал, отбрасывая тень, плетень.


БЕДНОСТЬ МИЛЛИОНЕРА

С трудом
наскреб
на небоскреб.


***

Ищут все поэты
Времени приметы,
А у них на темени
Все приметы времени.


ДЛЯ ВСЕХ

Мы бродили по полям,
По лесам бродили
И делили пополам
Все, что находили.
Тебе цветок
И мне цветок.
Тебе грибок
И мне грибок.
А ну, малыш,
держи камыш.
Речку мы делить не стали,
Облака делить не стали,
Острова делить не стали,
Словно маленький орех.
Ведь леса, поля и дали
В мире созданы для всех.


РАДУГА

Теплый дождик летний
Шел издалека,
Стали разноцветными
В небе облака.
Радуга - радуга 
радует всех,
Радуга - радуга,
солнечный смех.
Посмотрел мальчишка
И кричит: "Решил,
Перепилим радугу
На карандаши!"
Много на свете
Живет малышей,
Много им надо
Карандашей.
Эй, подходи,
Всем достанется,
Всем достанется
Да еще останется.