Вера и Жизнь 3, 1976 г.
- Самоотвержение
- Ближе к жизни
- Великий подвиг
- Прощение обязывает...
- Духовная зрелость
- Спрашивайте - отвечаем
- Мы перед матерью в долгу
- Опровергнутая версия
- Мир утомлен
- Что ищет человек?
- Диагноз сердцу
- Живая память
- «Развязать ремень обуви»...
- Разговор с читателем
- Сосны-гиганты
- Во имя человека
- Горизонты будущего
- Почему и откуда?
- Строгий экзамен
- Испытано
- Молодые порывы
- Опоздал
- Личное мнение
- Отзывы читателей журнала.
- Правда — прежде всего
- Поручение
- Нужны ли демонстрации?
- Голоса оттуда
- Мимоходом
Живая память
Анна Водневская
На окраине набольшей деревушки, у Рославля, и сегодня стоит маленький домик под соломенной крышей с окнами к реке, к зеленым лугам, где летом бродят колхозные стада, а зимой под солнцем серебрится снежная равнина. Там я родилась и росла вместе с моими братьями и сестрами. Там я училась в советской школе.
Тяжело было отцу и матери «выводить в люди» пятерых детей. Мне хорошо помнится, как мать становилась на колени перед маленькой иконкой и что-то долго шептала, роняя слезы. Однажды ночью я прислушалась к се шепоту. Послышалось мое имя. Я спросила:
— Что это ты, мама, обо мне говоришь?
— Молюсь за всех вас перед святым угодником. Будь хорошей, послушной девочкой, ни кого не обижай. Бог с неба всех видит. Непослушных наказывает. А будешь родителей слушать — счастливая будешь.
Глубоко в сердца запало это слезное слово матери, се совет, ев поучение. Это наставление стало законом на всю мою жизнь.
Однажды учитель сказал:
— Скажи маме, пусть она выбросит своих «богов» из дому.
Ничего я не сказала матери. Боялась ее обидеть. Но часто думала: какой может быть Бог, если Его никто, никогда не видел?
Во время революции отец потерял здоровье. Детям пришлось рано, с 7-8 лет, работать на поле, помогать матери. Но бедность нас не удручала. Мы радовались любовью друг к другу, вместе побеждали горе.
По окончании средней школы мне хотелось как можно скорее выйти на самостоятельную дорогу, чтобы не быть бременем для родителей. Мать неустанно обо мне молилась, и по ее молитвам я была принята в специальную школу с государственной поддержкой. Спустя год я принесла мою первую получку родителям. Вся наша семья радовалась. Однако, радость родителей и моя радость была недолгой. Началась война. Отец был мобилизован. Пришли немцы. Маму с детьми выбросили из дому, а меня моего брага и сестру отправили в Германию.
Мать не вынесла этой разлуки и горя и через несколько месяцев отошла к Богу.
Страшная, тяжелая жизнь в «остовском» лагере подорвала и мое здоровье свалила меня в постель. И вот тут, впервые я стала думать о смерти и спрашивать себя, а вдруг и в самом деле есть загробная жизнь? Какой ответ я дам Богу?.. «Пожить бы еще немножко, ну хотя бы до конца войны, да вернуться на родину, — мечтала я. Но это были только грезы. В действительности же я была почти уверена в том, что полежу я еще немножко и немцы непременно отравят меня к смертникам. В такой критический момент Богу угодно было, чтобы я встретилась с моим будущим мужем. Он и я знали друг друга еще в России, но никогда не думали встретиться в Германии. Эта встреча облегчила мою участь. Война заканчивалась, когда я вышла за него замуж. Но на второй день после брака нас вдруг разлучили. Новые мытарства, страхи, слезы, неизвестность… Война закончилась. Началась репатриация. Мы уже были вместе с мужем и твердо решили домой не возвращаться. Муж был уверен, что союзники - наша верная защита, но оказалось наоборот. Мужа и многих, подобных ему, посадили под замок, чтобы насильно отправить на родину... «Прошел целый год в жуткой неопределенности, под постоянным страхом. Однажды мне сообщили, что муж, вместе с сотнями других бывших советских военнослужащих, уже отправлен « на родину». Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то решила, что жизнь навеки разбита. В состоянии безграничного отчаяния я направилась к мосту, за город, чтобы покончить с собой. Был конец февраля 1946 года. Когда я вышла за город солнце еще не всходило. В предрассветной мгле на небе все еще мерцали звезды. Окружающая тишина и мое одиночество наполнили душу воспоминаниями детства. В моем воображении всплыл яркий образ матери. Как живая она стояла передо мною, кроткая, терпеливая, любящая... Вспомнились ее заветы. Незаметно для самой себя я опустилась на колени и долго стояла без слов молитвы, глядя на небо... Я не знала, как молиться и что сказать Богу, но слова пришли сами:
— О, Бог моей мамы, спаси, помилуй и защити меня на чужой земле... Ты видишь, я теперь одинока и никому не нужна... Единственную мою радость и опору — моего мужа, отняли у меня злые люди... О, Боже, Ты отвечал на молитвы моей мамы, значит Ты всемогущ... Верни мне мужа!..
Вдоволь я наплакалась тогда, а когда поднялась, то почувствовала на сердце какое-то необычайное облегчение. Не зная почему, но я решила, что Бог услышал меня и сделает невозможное. Домой я вернулась поздно. Помню, как легко стало на сердце от выплаканных слез. Как радостно было сознание незримого прикосновения Божия к моей израненной душе. Открыв машинально сумку, чтобы взять платок, я увидела туалетный карандаш, которым подкрашивала себя. И здесь я призадумалась. Нужен ли мне этот карандаш? Могу ли я, как христианка, пользоваться этой неотъемлемой вещицей почти каждой дамской сумки? Моя совесть осудила меня, и я сказала себе: «Нет! Никогда!» «Кто во Христе, тот новая тварь, древнее прошло, теперь все новое». Я тогда же выбросила карандаш через окно в густые заросли малинника. Хотя никто никогда не говорил мне о том, что краситься верующим сестрам предосудительно, мне стало ясно, что лично я — краситься не должна и никогда больше не буду. И действительно, думала я, зачем мне казаться лучшей, чем я есть на самом деле? Муж любил меня такой, какая я есть и никогда не требовал от меня этого ненужного прихорашивания, а теперь тем более пусть все убедятся в том, что я стала чадом Божиим.
Читатель или читательница могут сказать, что все это внешнее, показное, мелочное, не заслуживающее внимания. Вполне согласна с этим. Но не забудем, что вся наша жизнь состоит из таких мелочей. И если моя вера не помогает мне одержать победу над мелочами или бессильна освободить меня от тех или иных слабостей и от греховных привычек, то такая вера мертвая и, следовательно, не нужная. Бог говорит: тела ваши в жертву живую, святую, благо угодную Богу...» Ясно, что жертва Богу должна быть чистой не только внутренне, но и внешне. Во всяком случае, подкрашенная жертва Богу не нужна.
Расправившись со всей своей парфюмерией, я легла в постель с чувством окрыленного ожидания, с надеждой на какое-то чудо. И чудо совершилось. Около полуночи в мою комнату постучала соседка, не дождавшись ответа вошла и, подбежав к моей кровати, взволнованно сказала:
— Где же ты пропадаешь? Весь день ждала тебя! Твой муж жив! Он в госпитале! Вот его записка!
Я взглянула на крошечный обрывок бумаги и не поверила своим глазам. Это был почерк мужа. В этом не могло быть сомнения. Он писал: «Благодари Бога днем и ночью: по Его милости я жив и нахожусь в госпитале...
Господь ответил на мою первую молитву.
Дорогие читатели! Вы можете объяснить это совпадением, но это не было совпадение, это было свидетельство Божье о том, что Он силен и невозможное сделать возможным. Теперь я уже не сомневалась в Его существовании.
Через несколько месяцев Бог таким же чудесным путем привел ко мне здорового мужа. С этого времени муж стал ревностным православным прихожанином, но в душе его шла великая духовная борьба. В своих поисках истины в церкви, а не в Боге муж вскоре пришел к разочарованиям и начал пить. Помочь мужу в его переживаниях я не могла. Хотя Бог многократно спасал меня и помогал мне в жизни, я все еще была далека от Него и мало что знала о Божьем плане спасения. Но и теперь на помощь пришел Бог.
Помню, муж сказал мне:
— Или я вновь стану атеистом, или буду настоящим верующим...
Мне не нравились его увлечения духовными вопросами в тот период, когда его жизнь все еще «хромала на оба колена».
Однажды вечером, придя домой с булкой хлеба, муж положил ее на стол и сказал:
— Взгляни на хлеб! Этот хлеб с неба, не наш, не земной, а небесный...
В его глазах горел огонь радости и счастья. Мне показалось, что он, по обыкновению, пьян. Но вскоре я убедилась, что он совершенно трезв, хотя это не утешило меня, а еще более изумило. Он открыл настежь окна и, поставив рядом с собою сыночка на колени, начал молиться:
— Господи, Ты спас меня сегодня... Ты дал мне жизнь вечную и при том совершенно даром... даром такому ничтожному... отныне я Твой!.. Желаю быть всегда Твоим!.. Господи, спаси же теперь и мою жену...
— «Значит, опять беда», - подумала я, — муж потерял рассудок... как может он говорить:
«Бог дал мне жизнь вечную...?» И на каком основании он молится о моем спасении? Разве я погибаю... ?»
Я представляла себе спасение от физической опасности, о душе тогда еще не думала, и о том спасении, о котором молился муж, ничего не знала. Мне стало тяжело, и я заплакала. Я боялась за мужа. Но все мои опасения оказались напрасными. Господь действительно спас мужа, спас от многих пороков и грехов, и я убедилась, что муж стал иным, совершенно неузнаваемым, словно вновь родившимся человеком.
Позже я узнала, что Бог может духовно возрождать людей, давать им новое сердце, очищать их жизнь. Я узнала, что для подобного духовного возрождения нашего сердца обрядовой религии, которой я придерживалась, недостаточно. Нужна живая вера. Но, зная обо всем этом, я не думала, что и мне лично надо покаяться пред Богом. Мне казалось, что я настолько добрая, хорошая и безгрешная. Что могу спастись и без покаяния. Но, читая Слово Божие, я увидела, что это далеко не так. Однажды я решила пойти вместе с мужем на молитвенное собрание. Когда я слушала проповедь, Бог открыл мне испорченность моего сердца, но обратиться к Нему я не решалась. Позже, когда на собрании читали о голгофских страданиях Христа, я не вытерпела и залилась слезами. Мне ясно представилось, как много и тяжело страдал за меня Христос, а я такая неблагодарная. Разве это не тяжкий грех? — думала я.
Помню беседу с проповедником — простую, доступную, понятную. В сердце вкладывалась великая истина о рождении свыше, как единственном условии для получения спасения. «должно вам родиться свыше» — звучали в моих ушах слова Христа.
— А как родиться? — спрашивала я у брата, беседовавшего со мной.
— Да разве это наше дело — знать: как? — отвечал он, — ведь Бог рождает, а не мы, Он и знает, как...
Помню и никогда не забуду моего покаяния и обращения ко Христу. Склонив колени, я воззвала к Богу и ради Его Единородного Сына попросила прощения. Я сказала:
— Боже, отдаю Тебе мое сердце навсегда... Жажду быть всегда с Тобой! Хочу иметь уверенность в моем спасении...
И Господь послал мне радость спасения и уверенность. У меня могут спросить, как я узнала, что Бог услышал мою молитву, простил и принял меня?
Я просто поверила Его словам. Христос сказал: «Верующий в Меня имеет жизнь вечную». Моя уверенность основана на Его слове. Христос возродил меня к новой жизни ровно через пять недель после обращения мужа.