Два рассказа

Г. Бородина

ПСАЛОМ 90

Это случилось в Москве, 9 мая 1945 года. Ранним солнечным весенним утром на всех площадях и перекрестках улиц звучала веселая музыка и фронтовые песни. Из громкоговорителей, установленных на улицах, доносились долгожданные слова: «Победа! Враг разбит! Война закончилась!» С раннего утра толпы людей шли на Красную площадь. Видя эту радостно возбужденную толпу, казалось, что люди забыли какой ценой досталась ПОБЕДА.

В тот день и мне довелось быть на Красной площади. Среди множества народу я, вдруг, увидела мужчину очень высокого роста, в форме летчика. На груди у него красовалось несколько орденов. В руке он держал какую-то затертую бумажку, которой усиленно махал над головой. Меня заинтересовало его необычное поведение, и сама того не замечая, я пошла за ним.

Вдруг я увидела пожилую, несколько сгорбленную женщину, которая пробираясь сквозь толпу, кричала: «Да пропустите же меня, ради Бога, мне нужно пройти к человеку, который машет бумагой». Чем ближе подходила она к незнакомцу, тем больше казалось, что силы покидают ее. Наконец, когда она подошла к нему совсем близко, высокий военный в летной форме, увидев ее и раскрыв объятия, хотел обнять, но она вдруг упала на колени, и, не обращая внимания ни на кого, стала что-то говорить, вознеся руки к небу. Можно было услышать, как она говорит: «Господи, Спаситель мой, благодарю Тебя, это Ты привел сюда моего сына живым и невредимым. Это Ты послал ему Ангела - Хранителя! Господи! Господи! Слава Тебе!» Военный поднял ее с колен, долго обнимал и целовал ее морщинистые руки. Женщина рыдала от счастья. Я и еще несколько человек стояли около матери и сына, и когда они несколько успокоились, мы подошли и поздравили ее с возвращением сына. Летчик протянул матери полуистлевшую бумагу. Она нежно погладила листки и стала читать: «Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится, говорит Господу: “прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!” Падут подле тебя тысячи и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится... Не приключится тебе зло, ибо ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих...»

Прислушивалась я к этим словам, проникавшим мне в душу, и не понимала, что происходит со мной. Мне хотелось знать, что это читает старая мать. Заметив на моем лице немой вопрос, молодой военный стал рассказывать:

- Этот листок дала мне мать, когда я уходил на фронт. Ночью она достала из сундука книгу, и стала что-то выписывать из нее. Я знал, что в сундуке она хранит Библию. Как сейчас помню, слезы лились у нее градом. Затем, она аккуратно сложила бумажку и сказала, обращаясь ко мне: «Сыночек, читай это каждый день, и Господь спасет тебя». Я не хотел обижать старушку и положил бумажку в карман гимнастерки. Я был комсомолец, и, как учили нас в школе, считал Библию книгой сказок и суеверий. Только на фронте, в самые тяжелые для меня дни, я вспомнил просьбу матери и стал читать ее бумажку каждый день. Я никогда с ней не расставался, даже когда раненным попал в плен, а потом к партизанам.

- Я ведь получила «похоронную», - вступила в разговор мать. - Но я никогда не верила, что он погиб. Я молилась и знала, что Господь сохранит его.

- Я тоже верю в то, что Господь сохранил меня, - громко сказал летчик. Это запомнилось мне на всю жизнь. С тех пор прошло много лет. Я живу в замечательной стране, где все свободно могут читать Библию. Я обратилась к Господу и только теперь узнала, что слова, которые читала тогда мать, были из 90-го Псалма.

ПОСЕЯННОЕ СЕМЯ ДАЕТ РОСТОК...

В июне 1941 года, за три дня до начала войны, я получила диплом врача, и через несколько дней должна была выехать далеко за пределы Москвы на работу по месту назначения. Но судьбе было угодно распорядиться мною совсем по другому. На второй же день войны я была направлена в одну из медицинских частей при запасной авиационной дивизии. Коллектив медицинской части состоял из начальника - подполковника медицинской службы, врача лазарета, должность эту исполняла я, трех медбратьев, только что окончивших медучилище, и трех санинструкторов.

Полковник медицинской службы был несколько замкнутым и, казалось, строгим человеком. Он был очень высокого роста, с каштановыми волосами, подстриженными под «бобрик». В его светло-голубых глазах нельзя было уловить выражение каких-либо чувств. Он был женат, и у него было двое маленьких детей.

Жизнь в санчасти текла с ее заботами военного времени. Шел уже второй год войны. Был конец лета. Из окон медчасти открывался живописный вид. Командный состав жил вне территории, занимаемой запасной дивизией. Мы снимали квартиры у жителей близлежащей деревни, а я и мой начальник в соседних домах, но вне работы никогда не общались. Но вот, как-то, в один из августовских дней, к концу рабочего дня, неожиданно ко мне в кабинет вошел мой начальник и, обращаясь ко мне по имени и отчеству, сказал:

- Что это вы засиделись? Пора кончать работу.

- Да вот, я как раз собралась уходить, - ответила я.

- Так идемте вместе, нам ведь, кажется, по пути, - добавил он.

Меня несколько удивило его предложение, и то, что он обратился ко мне по имени. Обычно он обращался ко мне по-военному, называя мое воинское звание.

Дорога шла по живописной равнине. Потом она разветвлялась, и одна дорога вела в деревню, а другая - подымалась в горы, покрытые лесом. Дойдя до развилки дорог, мой спутник вдруг остановился и сказал;

- А знаете, я бы с удовольствием прошелся пешком в горы. Я ведь вижу их только из окна моего кабинета. Давайте пройдемся.

Мое удивление еще более возросло, но я ничем не выразила его.

День был по-осеннему прозрачен. Заходившие лучи солнца играли в листве. А на горизонте громада гор уже окрасилась в какой-то фантастически красивый фиолетовый цвет.

Некоторое время мы шли молча, а потом этот казалось бы сухой, без каких-либо эмоций человек, стал восхищаться природой. Он говорил о ней как-то особенно нежно и любовно. Потом, вдруг, приостановился и спросил меня, улыбаясь:

- А как вы думаете, уважаемый капитан медицинской службы, кто создал всю эту красоту и рациональность в природе?

- Разумеется, природа, - ответила я, несколько растерявшись от его вопроса.

- Как это так? Ваш ответ чистая тавтология. Значит природа создала себя сама? Я вам ставлю двойку. А вы знаете, что сказал Коперник, глядя на красоту ночного неба? Ага, вижу, что не знаете! Он сказал: «Созерцаю откровение Творца!» Ну а что сказал Гете - вы уж наверное знаете? Тоже нет? Тогда слушайте: «Хочешь узреть Невидимого, вглядывайся в видимое». Правда хорошо сказано!?

Я окончательно растерялась и молча слушала этого человека, мгновенно изменив мое прежнее представление об его внутреннем мире.

- Знаете, я на днях получил повышение, теперь я уже полковник и скоро улетаю в полевой госпиталь, поближе к передовой. Так что, мы видимся с вами последние дни, и быть может, наши пути уже никогда не скрестятся. По велению сердца мне хотелось бы сказать вам многое, но долг службы, семья, и, наконец, мои внутренние убеждения не позволяют мне сделать этого. Но об одном я все же скажу вам, - он замолчал, взял в нерешительности меня за руку, затем каким-то необычайно теплым взглядом окинул горизонт, небо и сказал:

- Мы расстаемся, но я хочу, чтобы вы знали, что все то, что окружает нас, да и мы сами есть творение Всевышнего. Вот прочтите! - он достал из кармана книжку. Это была Библия. Полистав ее, он протянул мне и указал пальцем на строчки книги. Я прочла Пс. 18: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь. День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их...»

Он молча взял книгу из моих рук и положил в свой карман тихо и бережно.

- Я знаю, чувствую, что вы поняли. Только, пожалуйста, не говорите об этом никому...

На моих глазах навернулись слезы. Я поняла, что этот человек поделился со мной чем-то сокровенным и великим.

...Благодарение Богу, что спустя многие годы эта книга открыла мне путь спасения. В ней моя радость и мое счастье.