Немеркнущие страницы

АРФА ДАВИДА

«На вербах повесили мы наши арфы».

(Пс. 136:2)

Некто сказал, что книга Псалмов является подлинным молитвенником нашего божественного Спасителя. Эту книгу Он вдохновлял, Он Сам пользовался ею и завещал Церкви как свою собственную книгу. Можно также утверждать, что священная арфа, на которой Давид впервые играл, с тех пор никогда не замолкала. По мере того, как Дух Святой касался струн, ее музыка была радостью и утешением для Церкви.

Но темные тени последовали за солнечным светом. Давид был более счастлив, будучи беглецом в пещере, чем во дворце. Когда виновный, но сокрушенный псалмопевец наклонился над своей арфой, то быстро текущие слезы кающегося грешника и скорбящего отца нашли выражение в мольбе о прощении и помиловании: «Господи! помилуй меня, исцели душу мою, ибо согрешил я пред Тобою» (Пс. 40:5).

Если бы нам предложили иметь какой-либо предмет в память о царе Давиде и нам можно было бы выбрать этот предмет, то это не был бы венец царя Аммонитян в Равве, венец, возложенный на голову Давида, весом в талант золота (1Пар. 20:1-2). Мы не взяли бы меч Голиафа, оружие, которое не имело себе подобного, но мы без сомнения выбрали бы гусли сладкого певца Израиля, инструмент, на котором он играл, вдохновляемый Святым Духом. Однако, если бы те гусли оказались перед нашими глазами, то не показалось ли бы нам слишком смелым коснуться тех струн своей рукой? Намного лучше, что божественная музыка арфы Давида сохранилась для нас в Священном Писании. Читая дивные слова псалмов, мы можем слышать звуки этой арфы.

И у нас есть ключ к божественным гармониям псалмов - ключ, которого не имели те, кто впервые стоял вокруг Давида, слушая его. Этот ключ есть благословенное имя Иисуса, которое звучит к нам из каждого псалма. Если песнь псалмопевца полна скорби, то ее темой являются страдания Спасителя. «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?.. Скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои» (Матф. 27:46; Пс. 21:17). Когда песнь звучала с громким и победоносным ликованием, то ее темой опять было имя нашего Господа: «Престол Твой, Боже, вовек; жезл правоты - жезл царства Твоего. Ты возлюбил правду, и возненавидел беззаконие; посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих» (Пс. 44:7-8). Было бы весьма интересно знать, в какой степени царь Давид сам понимал смысл своих песен, когда, руководимый вдохновляющим Духом, он произносил загадочные слова под звуки своей арфы.

Гусли являются единственным инструментом, упомянутым в книге Откровения среди звуков музыки неба. Старцы, которых апостол Иоанн увидел вокруг престола Агнца, имели гусли и пели новую песнь, говоря: «Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати; ибо Ты был заклан, и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откр. 5:9-10). И снова, записывая свое светлое видение о блаженных, носящих на челах своих имя Бога, возлюбленный апостол пишет: «И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как-бы гуслистов, играющих на гуслях своих» (Откр. 14:2). Там снова - мы верим в это - раздастся голос сына Иессея при звуках более совершенного инструмента, чем был тот, на котором он играл здесь на земле. Там даже мы - слабые и недостойные, чьи уста и сердца бывали столь холодными при славословии и благодарении - присоединим наши голоса к его голосу.

Перевод с английского Луизы Пинковской