Иисус из Назарета

Шимон Розенберг

Борис Пастернак

«Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленьи дупла. 
Ему заменяли овчинную шубу 
Ослиные губы и ноздри вола». 


1. 

Когда струился Вифлеемом вечер, 
Звезда нависла огненным венцом. 
Родился — Он. Был Сыном Человечьим, 
И плотничал — до тридцати — с отцом. 

Приподнимал, будто пушинки, бревна, 
(А ведь тяжел седой ливанский кедр!) 
Кров строил братьям Он единокровным, 
Был с виду не угрюм и не аскет. 

Лицо лучилось небольшой бородкой,
Большие и чуть грустные глаза. 
Ко всем на редкость, ласковый и кроткий. 


2. 

Но вот сверкнула Божия гроза. 
Из глуби, вдруг, явил Он дух пророчий, 
Стыдил всех лицемеров — прям и крут. 
Стал обличать иных, кто стал порочен, 
Жалел других, кто нищ, чья ныла грудь. 

И люди шли за Ним! И даже звери. 
Летели птицы. Пели небеса. 
И тех, кто радостно в Него поверил, 
Он исцелял. Он делал чудеса. 

А торгашей, засевших в Божьем храме, 
С небесной силой Богочеловек, 
Пред тем, как доброте учить Он начал. 
Изгнал Своей десницей. 


3. 

Душою нежной, он в хмурый век 
Любил, как не любил никто людей;
Пророков чтил. И был Он предан вере, 
Как истинный и верный иудей. 

«Бог — Мой Отец!» — изрек. И что не ясно? 
Не только Он — мы все одна семья, 
С рождения до смерти и всечасно 
Заблудшие в пустыне сыновья. 

«Воскресну Я!» Воистину, Дух вечен! 
И кто сказать еще такое мог? 
«Я — Бог!» И в этом нет противоречья, 
Он все во всем, и все едино — Бог! 


4. 

Шел мудрый средь немудрых. Что за миссия! 
Он — Свет. И видит в мире темноту. 
И час настал. Воскликнул: «Я — Мессия!» 
Для тех, кому уж жить невмоготу. 

О, матерь и друзья! Тех слов, возможно, 
Вам не сказал — пред вами нет вины. 
Кричали на Него: «Бунтарь ты и безбожник!» 
Пророк в стране — опасен для страны. 


5. 

Вот чаша жизни: сладостное благо. 
Иду, любя, за грешников страдать. 
Но знал уже, что испарится влага, 
А жажда увеличится стократ. 


6. 

Он знал, что будет. Страшен крест Голгофы. 
Толпа безумцев. Руки трет Пилат. 
Зачеркнуты, как песенные строфы,
Рассвет очей, речей высоких лад. 

Пред смертию не праздновал Он труса, 
Предвестник благороднейших идей. 


7. 

Я — иудей, но верю в Иисуса, 
Что жил, да, жил и умер для людей. 
Как вздох струился синий, тихий вечер. 
Над Вифлеемом вспыхнула звезда. 
Себя назвал Он Сыном Человечьим, 
А Он — Господь, Спаситель навсегда.