Меховая шапка

Борис Рябинин

Его сняли с поезда и привели в детскую комнату милиции. Куда и зачем он хотел уехать, парнишка не говорил, да, наверное, и не мог сказать: лишь бы ехать, а куда - не все ли равно. Возвращаться не хотел и упорно отказывался назвать фамилию и адрес родителей. Впрочем, свое имя тоже.

- Не скажешь, - пригрозили ему, - отправим в колонию…

А хоть в колонию, только не домой. «Посидит, разговорится», - решил дежурный и другим не велел беспокоить мальчишку: может, у того стряслась беда, бывает и так.

И вот он сидел и, поджимая губы, упрямо молчал, вперив широко раскрытые глаза куда-то в пространство. Этакий маленький старичок, придавленный тяжестью навалившегося на него испытания. Был он простоволос, несмотря на холодную погоду, в легкой курточке, правую руку держал за пазухой. Казалось, что-то прятал.

- Что у тебя? Покажи. В ответ - молчание. Только весь сжался. Упрямый.

- Тебя спрашивают…

- Не дам!

- Ну уж и не дам. А я что- отнимаю? Говорю, покажи, только и всего. Устал, поди, руку так держать.

- Не устал.

Но рука вдруг дернулась, медленно-медленно он вытянул то, что прятал от глаз людских, и положил на стол, подержал, как бы раздумывая, можно ля довериться этим незнакомым людям в форме. Руку все же убрал, и на столе оказалась шапка. Обыкновенная меховая шапка. «Украл, что ли? - подумалось дежурному. - Ну да, украл - и скрылся. У кого украл?» Посмотрел в лицо мальчишки и от вопроса удержался: тоска и боль в не по-детски серьезных глазах. Что-то не так.

Обыкновенная шапка. Обыкновенная ли?

…Родители каждый год снимали дачу у знакомых. Те, как только устанавливалось тепло и просыхали дороги, отправлялись путешествовать на машине. Случалось, уезжали на месяц-два. А дача в их отсутствие работала, помогала окупить дальние странствия. Словом, знакомые знали толк в жизни. На этой даче судьба и свела Генку с Кешей.

Кеша был канадской лайкой и принадлежал дачному сторожу. Кешу подарили знакомым родителей опять же знакомые. Те, натешась подарком, отдали его сторожу, договорившись, что за это он станет охранять их дачу. Пес был отменный, отличных кровей, но не любили люди собак, вот и не стали держать при доме.

- Эх, - вздыхая Генка и носил Кеше объедки с обеденного стола. Кеша провожал Генку в магазин, когда мать посылала за чем-либо. Генка ликовал - с ним собака, еще какая собака!

Сторож умер скоропостижно, я пес сам пришел на дачу к Генке. Сам пришел и никуда не захотел уходить.

- Мама, возьмем…

Мать согласилась: уж больно хороший пес, смотрит, как человек, будто сказать что-то хочет. Только что скажет отец?

- Пусть остается, - задумчиво протянул отец. - Что добру пропадать.

Странная фраза, я Генка припомнит ее потом.

Умные люди говорят, что любовь к животным - особая, не уходящая, и Генка это испытал на себе. Он даже изменился внутренне и внешне, чтобы не сердить родителей и не навлекать гнева на Кешу. Раньше, бывало, в одно ухо войдет, в другое вылетит, слышит - не слышит, упрется - трактором не сдвинешь. Сейчас как подменили человека. Внимательный, сговорчивый, золото парень. Мать не могла нарадоваться. Отец помалкивал. Отца не зря называли молчуном: себе на уме.

Генка уже видел, как под осень они переберутся в город и все, все ребята будут ему завидовать: своя собака. Своя! Да какая - умная и красивая. Пойди, поищи другую такую! Уши торчком, хвост калачом, пушистая да ласковая. Следит за каждым твоим движением, ловит каждый взгляд. Куда ты, туда и она.

На соседней даче кто-то убил собаку. Говорили, на шапку, и Генка не мог представить, что это за люди были… Собаку? Убить? Генка опасался: как бы эти незнакомцы не тронули и Кешу. Еще при стороже кто-то пытался доской пришибить пса - шрам на голове остался.

И тут пришла пора ехать в пионерлагерь. Ехать не хотелось, но отец сказал: «Съезди, укрепи здоровье». Раз для здоровья, то надо. И все равно время в лагере тянулось долго-долго: как там пес без него, тоже небось скучает…

Вернувшись из лагеря, удивился: странное дело, пес его не встречал.

- Где Кеша?

- Нет Кеши.

- Как нет?

- Пропал. Убили. - Вид у матери был виноватый, и взгляд она отводила, чтобы не встречаться с глазами сына.

- Как пропал? Кто убил? Почему?

Как он выдержал эту весть! Ведь можно умереть на месте, узнав такое.

- Разводят тут на дачах песцов, - отмахнулась мать. - Они, пожалуй, на корм…

- Как на корм?

- А так. Шкуру подбросили.

- Какую шкуру? Мать чего-то не договаривала.

- Я пойду, - кричал Генка, - Я к ним пойду…

- Не ходи, - сказал отец, - где бы ты пса дома держал? А тут тебе шапка. Не пропал твой Кешка. Всю зиму будет с тобой.

Так вот что имел в виду отец, говоря: «Зачем добру пропадать».

Шапка. Обыкновенная шапка. Мать не раз говорила, что растет парень, нужна шапка к зиме, где ее достать. Где? Вот я достали…

Обыкновенная шапка. Шапка из Кеши. Кеша - шапка?! Убили, ошкурили, подарили обновку сыну. Кешу, беднягу, дорогого, любимого Кешу ободрали на шапку, как соседского сеттера. И кто? Отец. А мать знала и молчала…

Еще совсем недавно Кеша, провожая Генку до калитки, когда тот уезжал в лагерь, поскулил ему вслед, будто знал, что уже не увидятся. Все было как в страшном сне. Но все было правдой.

- Красавица шапка, - говорил отец, - гляди, какая пышная, ни у кого нет такой. Всем на зависть.

Генка смотрел на родителей, ничего не понимая. Они ли? Как они могли? И вдруг, всхлипнув, он зарыдал, выхватил из рук отца шапку и стал ее топтать. Потом, опомнившись, схватил шапку и, прижимая ее к себе, убежал. А к вечеру вообще исчез из дома…

…Вот так и попал Генка в детскую комнату милиции.