Кто виноват?

Родион Берёзов

У Семена Ивановича Перегудова было правило: перед обедом и ужином выпивать рюмочку водки для аппетита. Одно время он хотел ввести это правило и перед завтраком, но жена ему сказала:

— Кто пьет спиртное натощак, тот может стать алкоголиком.

Такое предупреждение подействовало: алкоголизма Семен Иванович боялся, как огня.

У Перегудовых — свой уютный домик из шести комнат. Картины, лампы и ковры вызывают чувство зависти у знакомых. Но главный клад бывших дипистов — дочь Наташа — умница, красавица, воспитанная барышня. У нее ухажер Миша из новых эмигрантов — словоохотливый, веселый паренек — по профессии автомобильный механик. На скопленные деньги он купил четырехквартирный дом. В одной квартире живет сам, три сдает жильцам по выбору, исключительно бездетным, вернее, без маленьких детей, чтобы квартиры всегда оставались чистыми и мебель — не изуродованной. В банке у него уже более десяти тысяч долларов. С Наташей он видится каждый день, давно сделал ей предложение. Девушка тоже льнет к нему, но родители считают, что Миша для их дочери недостаточно интеллигентен. Он почти ежедневно обедает у Перегудовых, где его считают членом семьи. Он терпеливо ждет родительского согласия и чтобы повысить свою интеллигентность, много читает.

По субботам он вместе с Наташей уезжает за город — на берег озера или в лесные заросли, где всегда можно отыскать красивый уголок, защищенный от посторонних взоров.

Так было и в последнюю субботу. Не позже десяти вечера влюбленные, обычно, возвращались домой. К этому времени родители подходили к окнам и всматривались в пробегающие машины.

Стенные часы певуче выбили половину двенадцатого.

— Что это значит? — забеспокоилась мать, — в эту пору они всегда возвращались домой. Может быть, в этот раз пригласили кого-либо из друзей и подруг? Кому бы позвонить?

— Не волнуйся, — успокаивал жену Семен Иванович, — на Мишу я надеюсь, как на каменную гору.

Но вот часы уже вызванивали двенадцать. Каждый удар впивался в сердце матери отравленной стрелой. Она не находила себе места.

— Надо молиться, — говорила она.

— Молись, если ты такая паникерка, — презрительно отвечал муж.

В силу молитвы он не верил, хотя и посещал ради приличия церковные службы. Мать на коленях взывала:

— Господи, спаси Наташу и Мишу, они такие молодые, они еще почти не жили на этом свете!

В половине первого раздался телефонный звонок. К телефону подбежала мать. Кто-то спрашивал по-английски:

— Это семья Перегудовых?

— Да.

— Мы нашли ваш телефон в сумочке вашей дочери.

— А что с нею? Где она?

— В госпитале скорой помощи.

— А ее спутник?

— Убит в автомобильной катастрофе.

— Можем мы посетить нашу дочь?

— Да, штатный госпиталь на Франклин стрит 275.

Вызывают такси. Ночью улицы большого города почти пустынны. Такси летит стрелой, а матери кажется, что оно стоит на месте. Вот и госпиталь.

Водитель машины спрашивает, подождать ли их?

— Как хотите, — отвечает отец, — мы не знаем, сколько времени пробудем здесь.

Муж ведет жену под руку. Ее ноги еле двигаются. В справочном бюро им говорят, что дочь в отделении экстренной помощи. Идут туда. В длинном коридоре койка с больной. Возле нее доктор и сестра в белых халатах. Матери кажется, что ее сердце сейчас перестанет биться. По пряди волос она еще издали узнает Наташу.

Муж лучше говорит по-английски. Спрашивает, что случилось.

— Машина налетела на встречный грузовик. Молодой человек за рулем был убит сразу, его соседка, как видно, ваша дочь, тяжело ранена.

— Но ведь водитель машины опытный механик — с ним этого никогда не бывало, — лепечет отец.

— Вызванная полиция составила протокол: и водитель и ваша дочь были пьяны.

— Я не верю этому, — запальчиво кричит отец. — Миша не безумец, это очень обстоятельный человек!

— Не буду с вами спорить, для меня протокол полиции убедительнее ваших опровержений насчет порядочности молодого человека.

Мать смотрела на изуродованное лицо дочери. Глаза пострадавшей были закрыты.

— Доктор, есть надежда на спасение?

— Примем все меры. Можно сказать с уверенностью, что девушка останется живой.

Доктор посоветовал родителям ехать домой и навестить дочь утром, когда она будет переведена в палату.

— Они, вероятно, накупили вина и водки в магазине, который торгует круглосуточно, — сказал отец, — какое это безобразие — торговать отравляющими напитками все 24 часа подряд. Во имя чего проводится такая бесчеловечность? Исключительно во имя наживы!

Водитель такси ждал у ворот госпиталя. Обрадовались, что не нужно вызывать другого. Домой вернулись в 2 часа ночи. Мать беспомощно опустилась в кресло. Отец для физического подкрепления решил выпить рюмочку водки. Подойдя к шкафу, удивился: что такое? Ни водки, ни коньяку, ни одной бутылки вина. На пустой полке лежала какая-то записка. Почерк дочери: «Папочка, прости меня и Мишу. Сегодня мы на пикник пригласили целую компанию. Не обессудь нас за расхищение твоих водочных и винных запасов. Стоимость всего этого Миша вернет тебе с лихвой».

— Значит, это я напоил их своими запасами, — простонал отец и бездыханным упал на зеленый пушистый ковер столовой.